— Это Он! — прошамкал старик беззубым ртом.
Он, должно быть, хотел выкрикнуть эти слова так, чтобы их услышала вся рыночная площадь, но немощь не позволила ему сделать это. Тогда он повернулся к сыну и вцепился скрюченными пальцами в рубашку у него на груди.
— Это Он!.. Ты понимаешь?.. Это Он!..
Наткнувшись на непонимающий взгляд сына, он повернулся вполоборота к Граису и, выставив трясущуюся руку, направил на него указательный палец.
— Ты Граис из Сиптима!.. — прошамкал старик. — Тот, который был приговорен к казни пятнадцать лет назад!.. Ты прошел сквозь темноту и снова вернулся в Йер!..
Каждую фразу старик с неимоверным усилием буквально выталкивал из себя, после чего ему приходилось делать паузу, чтобы снова набрать в легкие воздух.
В первый момент Граис был настолько поражен произошедшим, что даже не знал, что сказать. Наконец он сумел убедить себя в том, что вовсе не ладонь его стала причиной столь бурной реакции старика. Йерит, должно быть, просто бывал прежде на его проповедях, а теперь узнал его. Найдя такое простое решение проблемы, Граис улыбнулся.
— Да продлит Поднебесный твои дни, почтенный… — начал он, обращаясь к старику.
Но тот, не слушая Граиса, вновь набросился на сына.
— Ты что стоишь как пень?! Гони его!.. Гони его прочь!.. Не хватало только, чтобы кто-нибудь увидел его возле нашего стола!.. Донесут!.. Сразу же донесут!..
Предсказатель растерянно глянул на Граиса, как бы извиняясь, изобразил на лице кривую полуулыбку и, приподняв руку, пошевелил пальцами в воздухе, — мол, не обращай внимания, не в себе старик…
Граис, не дожидаясь дальнейшего развития событий, попятился от стола предсказателей и быстро смешался с толпой, вливающейся на рыночную площадь.
Он попытался сразу же выбросить из головы нелепое происшествие. Какой может быть спрос со старого, выжившего из ума человека? Ну, помнил он его… Что из этого?.. Перемешалось у него все в голове — Граис, Сирх, кахимский наместник, — вот и начал гнать его, словно врага… Но не давало покоя брошенное стариком слово «Донесут!" Того же самого, должно быть, испугалась и женщина, которую он встретил у дома Амирата… Кем она, кстати, ему приходится? Наверное, жена… Но почему все они так боятся быть уличенными в связи с ним? Ведь ремесленник, которого он встретил по дороге, говорил о Граисе, которого он вовсе не знал, с уважением… Вот именно, что не знал! Как бы он еще повел себя, зная, что тот, о ком он говорит, стоит с ним рядом? А Килос? Сын Сирха не испугался даже разделить с ним трапезу за одним столом…
