Психотерапия
Если вы пожелаете лечить психическими способами, то неблагоразумно было бы при этом ограничиться одним только гипнозом, но необходим предварительно психоанализ, т. е. разбор душевного состояния больного и выяснения скрытых причин болезни, о которых сам больной почти всегда и не подозревает.
Особенно легко поддаются психотерапии нервные болезни (истерия, неврастения, параличи) и отчасти душевные.
Скрытые причины болезней
Болезни эти часто внезапно или, наоборот, постепенно и очень медленно наступают вследствие тех или других душевных состояний больного в период, когда он еще был здоровым, причем эти состояния иногда забываются, а иногда и вовсе не сознаются, но живут в Бессознательном.
Сюда относятся: внезапный испуг, горе, неожиданность, или же идеи, которым часто и подолгу предаются.
Особенно сильно влияют на нас мысли, которым мы предаемся в полусонном «гипноидном» состоянии при усталости, вялости, апатии, печали, озабоченности, рассеянности, задумчивости, раздвоении внимания и при бессоннице. Такие состояния часто бывают причиной тлетворных болезненных самовнушений, в которых мы не отдаем себе отчета. Легко стать неврастеником, если постоянно думать о собственной слабости; можно сойти с ума от горя или сделаться паралитиком от внезапного испуга.
Причина болезни часто не сознается больным, или же, если порою и сознается вначале, то потом забывается, вызвавшие же ее идеи или эмоции живут в его Бессознательном и отравляют его.
Легко понять, что простое гипнотическое внушение в этом случае недостаточно: надо уничтожить живущую в Бессознательном идею — причину болезни.
Такие причины часто коренятся в бессознательных воспоминаниях прошлого, особенно детства. Если эти воспоминания для нас почему-нибудь неприятны или тяжелы, то, как это нам уже известно, мы особенно сильно стараемся освободиться от них, забыть их, т. е. вытеснить в область Бессознательного. Такая самозащита, однако, не всегда оказывается целесообразной: вредные впечатления сохраняются в Бессознательном и оттуда продолжают вредить нам. Борьба с ними еще труднее, чем с сознательными вредными идеями и чувствами, ибо они скрыты и потому неуловимы.
Особенно легко превращаются в таких врагов не находящие себе исхода мысли, чувства, страсти и потребности, вроде нравственного одиночества, несчастной любви и невозможности удовлетворить половую потребность, оскорбленного самолюбия, бессильной ненависти, несбыточных надежд и т. п. Если бы они находили себе исход, то мы до известной степени освобождались бы от их влияния. Вот почему человек инстинктивно старается поделится своим горем и радостью с другим. В этом кроется гигиеническое значение исповеди.
