Рыжий Альберт видел все это и от души веселился.
— Мам, подсади меня, — попросил Юра.
Анна Тимофеевна подняла Юру, и он быстро освободил братишку.
Альберт расстроился, хотел было вмешаться, но тут подкатило какое-то начальство, и ему пришлось отложить свои мелкие мстительные планы…
Из машины вылезли лейтенант, сержант и полицай — тот самый чернявый, цыганистого обличья мужик, с которым имел столкновение Алексей Иванович Гагарин. Он разительно изменился: приосанился, раздался в плечах, будто выше ростом стал.
На нем была зеленая немецкая курточка, сапоги с короткими голенищами, ватные брюки и советская командирская фуражка без звездочки. Вся команда направилась к землянке Гагариных.
— Хозяин дома? — спросил полицай Анну Тимофеевну.
— Болеет он…
— Все болеют. Раз не помер, пущай выйдет.
Анна Тимофеевна мигнула Юрке, тот опрометью кинулся в погреб.
— Чего им надо, Сергун? — спросила Анна Тимофеевна полицая.
— Какой я тебе Сергун, халда? — обозлился тот. — Господин Дронов, заруби себе на носу.
Тут вышел Алексей Иванович, красный, в жару, глаза воспалены.
— Кому я тут занадобился? — спросил, глядя в землю.
— Ну что, Иваныч, рановато меня выпустили или, может, в самый раз? — посмеиваясь, спросил Дронов.
— В самый раз, — пробурчал Гагарин.
— Хальт мауль! — невесть с чего завелся лейтенант. — Будешь мельница работать.
— Вот те раз! — удивился Гагарин. — Я плотник, столяр, кого хоть спросите. Какой из меня мельник?
Лейтенант злобно глянул на полицая.
— Врет он, ваше благородие, как сивый мерин. Плотник, столяр!.. А когда в голодуху на заработки шлялся, ты где вкалывал? На мельнице. В Малых Липках, под Брянском. Что, выкусил? У меня память железная.
— Вон что вспомнил! Когда это было!..
— Молшать!.. — сказал лейтенант. — Немецкий армей не нужен столяр, немецкий армей нужен мюллер. Форвертс!..
Гагарина схватили, скрутили и потащили к машине…
Скрипят крылья старого ветряка и будто отсчитывают дни, недели, месяцы. То сквозь дождь, то сквозь снег, то сквозь весеннюю крупу проносятся они и замирают на фоне чистого, прозрачного майского неба.
Алексей Иванович Гагарин объясняется с немецкими солдатами, привезшими на мельницу зерно для помола.
— Не выйдет, господа хорошие! Никст винд!..
Немцы что-то лопочут по-своему, но Алексею Ивановичу слышится лишь бессмысленное «ла-ла-ла-ла-ла!..»
— Да что там «ла-ла-ла», никст винд. Вона! — Он послюнил палец и завертел им во всех направлениях. — Ветра нету — мельница стоит.
