Гнев, лишающий достоинства, самый страшный. Дай ему в руки власть, и он сокрушит все, что можно любить в жизни. Так на дорогах выхватывают самострелы, чтобы уничтожить помешавшего коляске проехать, дерутся в тавернах, налакавшись гунновки, отбиваются от хранителей общественного договора, совершают бунты.
Гнев застилает глаза и душу. Это самое страшное, что может войти в человека. Есть люди, состоящие только из гнева и ненависти, цель которых – разрушение: тираны и убийцы, озлобленные старики, ненавидящие и чиновников, и соседей, оскорбленные борцы за справедливость, партии, основанные на ненависти, протестные движения, не имеющие положительной программы, и просто брюзжащие на все. Их цель – разрушение.
Неужели из этих вихрей ненависти состоит история? Это и есть картина мира, охваченного холодными и горячими войнами. С древних времен, не только для захвата земель и имущества, но из мести. Отсюда бунты, бессмысленные и беспощадные. Тупик, в котором пребывает человечество.
Я не мог не поддаться гневу, уничтожающему темную силу, что обидела и осквернила мою душу, даже не зная меня. Но мой гнев не был слепым, он был узким, направленным на восстановление справедливости, и за ним оставался мир сложной судьбы, жаждущей исцелиться от наглого бездушия жизни.
Я не спал всю ночь, ворочался, продумывая формулировки мстительных отповедей, которые откроют истинное лицо провокаторов перед негодующим общественным мнением. Все прошлые обиды и негодования должны были сублимироваться в речи, которая должна появиться на страницах газет-листовок владельцев станков Гутенберга, на зрелищах и «позорах». Они заплатят, и материально!
Под утро приснился какой-то скрежещущий, лязгающий мир, вроде автосервиса из моего будущего, где снуют смутные личности, как зверушки, вынюхивающие, где что лежит. Они что-то делают с моей машиной, и каждую минуту боялся, что украдут. Зарубка на сердце после угона моей первой машины.
Где моя любовь к гуннам?
Я не мог вынести длиннот времени, и утром, на работе, оно остановилось в безудержном извержении мыслей на бумагу, в заявлении об оскорблении чести и достоинства. Курьер немедленно был отправлен с заявлением в суд.
Потянулись мучительные дни и бессонные ночи в ожидании повестки от медлительной механической машины судопроизводства. Могущественный канал живых теней, с его рождения не чувствовавший разницы между порядочностью и бесстыдством, уже забыл о нанесенном оскорблении и продолжал безудержно зомбировать обывателей, предпочитающих всему бездумные зрелища.
