Гиксосы по-прежнему расселились на юге нового острова. Мы стали дружественными странами.
Все изменились, когда народ после пережитого потрясения оставил зло в прежней жизни, может быть, в Ноевом ковчеге властной элиты, исчезнувшем где-то в океане. След пережитого не забывается. Большинство, даже молодые, осознали, что они не вечные, и стали дорожить каждым днем жизни. Кроме многочисленной касты «новых гуннов», не знающих о своем сиротстве. Эти и после катаклизмуса остались теми же, живущими вечно.
Впервые при новом шаньюе народ сам избрал парламент – законодательный орган, который должен был выразить все желания народа в Общественном договоре. В него вошли по квотам представители всех слоев общества, в основном активных крестьян, рабочих-строителей и кухарок, желающих управлять государством. Ученых гуннов там было очень мало, и они не имели веса. Это была настоящая власть народа.
Несчастье не только сплотило, но и связало родственными чувствами собратьев. Никогда так дружно не восстанавливали новый быт.
Новая среда обитания пока освоена по-походному, как в древние кочевые времена номадов – гуннов: расселились в шатрах, кибитках. В то же время шло кипучее строительство: уже возведены основные здания – белокаменные дворцы парламента и правительства из карьеров, найденных вблизи, тюрьма, почта, терем проекторов живых теней, огромная арена для зрелищ с полукруглым амфитеатром на склоне холма. Разобранных бревен огромной платформы, на которой мы прибыли сюда, хватило на строительство целого города.
Новый остров застраивался по-прежнему хаотично. Выжившие архитекторы по привычке воспроизводили терема и хоромы с аляповатыми башенками «для красы», на основе квадрата – земли и круга – неба. Застройка шла без плана, по желанию заказчиков. У нынешних гуннов нет боли за утерянную культуру естественной застройки – произведения искусства народа, жившего много веков назад. Как у мэра Лужка из моего будущего, порушившего дух исторической Москвы ради «псевдокрасы». Хаотичное «окультуривание» ведет к уничтожению истории. Нечего спасать, если утеряно чувство системности и гармонии.
Среди олигархов-строителей выделялся мой старый знакомый купец-ростовщик с круглым щетинистым лицом и бегающими глазами, он по-прежнему финансировал строительство теремов и хором для богатых, наживающихся на поставках.
Мы же, оставшиеся «неоградные», обустраивали восточную часть Острова-2, с густыми лесами, осетровыми реками и пустынным берегом океана. Свободную зону, отданную нам для экспериментов, чтобы на ней построить автономный и самоуправляемый гармоничный мир.
