ТОРОПИТ СВЯЩЕННИКА СТРИЧЬСЯ И БРИТЬСЯ…
Тело находилось в одном из отделений большого холодильника в морге больницы «Добрый самаритянин». Его привезли на «скорой помощи» с Уиспер-Кей утром тридцатого января и в тот же день произвели вскрытие. Было уже пятое февраля, но взять тело для погребения по-прежнему было некому. Единственный, кто мог бы это сделать, находился в тюрьме, и его-то и обвиняли в убийстве.
— Его умело убили, — сказал Блум. — Точнехонько в сердце — и привет, Чарли. А порезы на ладонях — это при самообороне.
Он, казалось, совсем не замечал той вони, которая шла из трех помещений, где лежали трупы, и еще из одного, забитого химикалиями. Мэтью же просто задыхался, он с трудом подавлял рвотные позывы, ему хотелось зажать нос, но он опасался, что это подорвет его престиж.
— Нож из того комплекта, что лежит там, на кухне, — сказал Блум. — Поварской нож. Длина лезвия двадцать пять сантиметров.
Удобное оружие. Значит, тот не шел в дом, чтобы убить, но случилось что-то, и он нашел в кухне этот нож. Но что случилось? Кто убил и почему?
— На ноже остались отпечатки пальцев обвиняемого, — заметил Блум.
Он сообщал факты совершенно бесстрастно, этот здоровенный мужик со сломанным носом, с лапищами уличного драчуна и нью-йоркскими интонациями. Половину своей жизни он был полицейским. Факты, факты, одни только факты, господа.
— Обвиняемый был весь в крови жертвы, та же группа, никаких сомнений. Положительная реакция на СПИД, тебе это известно?
— Нет, — ответил Мэтью.
— Прокурор штата, отдел шерифа и мы тоже считаем, что утром Ральф Пэрриш все еще злился на брата и на все это нечестивое сборище, вот и заколол его. Ты можешь надеяться только на одно: доказать, что это не было преднамеренным убийством, тогда его квалифицируют как убийство второй степени. А не то — быть твоему клиенту на горячей сковородке.
И никаких эмоций в голосе! Поджарят, мол, твоего клиента, фермера из Индианы, который до этого рокового дня. Бог знает сколько лет, поддерживал своего единственного братца, давал ему возможность жить на широкую ногу здесь, в солнечной Флориде, где сезон дождей умещается в один коротенький месяц февраль. Он же оплатил и этот прекрасный дом на берегу залива в Уиспер-Кей. И мирился с тем, что его братец-гомик, смотрел на это сквозь пальцы до той ночи, когда не смог сдержать отвращения ко всему этому.
— Я любил моего брата, — повторял Ральф Пэрриш, и Мэтью ему верил.
Да, хорошие ребята и плохие ребята.
