А потом я проснулась дома; меня разбудила мама и сказала, что мне пора в школу…
…Конечно, я не сразу заметила, что это не она. Сходство было практически полным: здешние духи умеют принимать любую форму. Я подловила её на мелочах: спросила, какое сегодня число, – и она ошиблась, стала нести в ответ какую-то околесицу… Духи плохо разбираются в цифрах, по крайней мере, те, которые мне здесь встречались. Не потому, что они глупы, – это не так; многие из них знают больше любого из живущих. Просто духи не считают цифры чем-то значимым; для них они все похожи, – мелкие чёрные закорючки, и только.
Квартира выглядела точно так же, как та, в которой я жила до самоубийства, – а может быть, это и была она, просто я находилась в каком-то другом слое пространства, недоступном восприятию живых. Правда, позже я заметила, что в ней находились предметы, которых уже не существует в нашем мире: старая этажерка, подаренная деду на свадьбу; тумбочка, в которой хранились мои старые игрушки; давно отправленный на свалку комод… Обои на стенах тоже были старые.
Сначала я даже и не вспомнила, что этих вещей у нас давно нет; мне показалось, что начался обычный день, тем более, что мама, – вернее, тот, кто превратился в неё, – торопила меня, отправляя в школу… Я собрала портфель и пошла, совершенно забыв, что вчера повесилась. Я и сейчас очень часто это забываю…
В школе тоже было всё как всегда, – только вот я совсем не помнила, какой у нас первый урок. Расписания я не нашла и бесцельно слонялась по коридорам, – до тех пор, пока не встретила Ритку и ещё нескольких одноклассников; я просто пошла за ними, и они привели меня в класс…
А потом начались уроки, – всё как обычно. Ну, почти… Их было много, – в субботу шесть, а в другие дни – семь или восемь. Оказалось, что скоро экзамены, а я к ним совсем не готова. Я многое пропустила и не помнила некоторых предметов; кое-кого из учителей я вообще не знала в лицо… То же самое творилось и с одноклассниками: из нашего класса здесь было человек пять, – причём каждый день разных; пять-шесть учеников из параллельного, а все остальные – совсем незнакомые. Впрочем, за месяц я успела повидаться почти со всеми, кого хоть как-то помнила, хотя они и появлялись здесь небольшими группами в толпе незнакомцев…
Я часто думала: откуда здесь мои одноклассники? Они что, умерли вместе со мной?.. Я могла бы в это поверить, если бы здесь был кто-то один, – ну, Ритка, например, – но не мог же наш класс почти в полном составе умереть, да ещё и вместе с учителями? И два параллельных тоже… Это казалось совершенно невероятным. Я задавала вопросы, но никто не мог ответить мне ничего вразумительного.
