Ярославль. Тутаев | страница 8
1. Илья Пророк в пустыне. Икона. XIV в. (Ярославль, Музей)
2. Евангелист Марк и евангелист Лука. Миниатюра Спасского евангелия. XIII в. (Ярославль, Музей)
3. Федор Стратилат. Миниатюра Федоровского евангелия. 1321–1327 (Ярославль, Музей)
4. Спас. Икона из Успенского собора. XIII в. (Ярославль, Музей)
В 1463 г., когда полная потеря политической самостоятельности стала для Ярославля уже неизбежной, последний удельный князь Александр Федорович, по прозвищу «Брюхатый», и духовенство Спасского монастыря предприняли слабую попытку усиления авторитета местного княжеского рода. Они инсценировали торжественное открытие «чудотворных мощей» родоначальника дома ярославских князей Федора Ростиславича (Черного) и его сыновей Давида и Константина, захороненных в монастыре на рубеже XIII–XIV вв. Неумелую нарочитость этой затеи с иронией отмечал московский летописец: «… сии бо чюдотворцы явишася не на добро всем князем ярославским: простилися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому князю Ивану Васильевичу, а князь велики против их отчины подавал им волости и села». В 1467 г. Федор Черный и его сыновья были все-таки канонизированы в качестве очередных святых русской церкви, что необычайно упрочило положение Спасского монастыря. Изображения князей и события их жития стали частым сюжетом в ярославском искусстве XVI–XVII вв. Наиболее ранними из таких произведений являются надгробная пелена 1501 г., вышитая «замышлением и потружением» невестки последнего ярославского князя (ГИМ), и икона «Ярославские князья Федор, Давид и Константин», с 36 клеймами, в которых изображены сцены из их жизни в Золотой Орде и Ярославле (XVI в., Ярославский музей).
Договорная грамота между Иваном III и Александром Федоровичем в 1463 г. формально закрепила уже традиционную вековую зависимость Ярославля от Москвы и мало чем изменила положение города. Такое спокойное, без борьбы и крови, включение Ярославля в состав Русского государства сыграло решающую благоприятную роль в его дальнейшем развитии. Характерно, что город еще некоторое время сохранял отдельные привилегии столицы удельного княжества, в частности право чеканки монет.
За период существования самостоятельного удельного княжества, длившегося после монгольского нашествия два с четвертью века, история Ярославля мало известна. Ясно лишь, что напряженная обстановка антиордынских народных восстаний, княжеские междоусобицы, отсутствие у ярославских удельных князей сколько-нибудь широких политических притязаний и постепенное «захудание» местного княжеского рода не благоприятствовали развитию строительного искусства. Монументальные памятники второй половины XIII–XV вв. здесь неизвестны.