Он обернулся на её голос и развел руками, как нашкодивший ребенок.
— Oh! Mon epouse chere, charmante et severe![22] — насмешливо произнес он и с распростертыми объятиями направился к ней. — Как вы очаровательны в этом прозрачном одеянии при этом тусклом свете мерцающей свечи! Однако этот суровый вид вам не идет: вы теряете в своей женственности. И не хмурьте так брови: от этого появляются морщины. А в таком возрасте, в каком находитесь вы, нужно быть более осмотрительной к своей внешности.
На ехидные и дерзкие замечания своего мужа Елизавета ответила холодным равнодушием. Она лишь презрительно отодвинулась от него на шаг, когда он близко подошел к ней и попытался её обнять.
— Я задала вам вопрос! — напомнила она. — Извольте на него ответить!
— Почему я роюсь в ваших вещах? — дурашливым тоном произнес Ворожеев. — Ах, действительно, почему же я роюсь в них? Да, собственно, не знаю почему. А ведь у меня была какая-то определенная цель, когда я проник в дом своей дражайшей супруги и стал искать… Теперь уже не знаю — что, и зачем, вообще, я здесь. Стоило вам появиться, взглянуть на меня таким суровым взглядом, строго заговорить со мной, как я все забыл.
— Сколько я тебя помню, когда ты совершал или собирался совершить какую-нибудь гадость, низость, подлость, ты всегда напускал на себя шутовской вид. Что ты задумал на этот раз? Неужели обокрасть меня?
Елизавета подошла к столу, на котором среди прочих её вещей находился ларец, где она хранила часть своих драгоценностей. Ларец был небрежно опрокинут. Она подняла его и заглянула во внутрь. Он был пуст.
— Так и есть, — вздохнула она, стараясь уничтожить своего мужа этим презрительным вздохом. — Как низко вы пали, князь Дмитрий Ворожеев! Вы потомок знатного княжеского рода, а крадете драгоценности словно низкопробный воришка, да к тому же у своей жены, тайно ночью пробравшись к ней в дом!
— Я всего лишь взял то, что и так принадлежит мне, — хладнокровно возразил тот. — Это фамильные драгоценности князей Ворожеевых. Их носила моя матушка. Кстати, здесь далеко не все, и я намерен потребовать остальные.
— Эти драгоценности подарил мне твой отец, — с вызовом произнесла Елизавета. — Они по праву принадлежат мне. И я не намерена ничего тебе отдавать. Мой долг сохранить их и передать по наследству своим детям.
— Своим детям? — переспросил Ворожеев. — Вы сказали во множественном числе? Однако позвольте заметить, моя дорогая Эльза, у вас, как, впрочем, и у меня, только один сын. Не означают ли ваши слова, что вы желаете объединить наше супружеское ложе и завести ещё детей? Я был бы очень рад новым наследникам! Хотя я совсем забыл, что вы более не способны иметь детей. Природа оказалась не очень благосклонна к вашей материнской функции.
