Снаружи совсем стемнело… так темно бывает, когда надвигается гроза, и звезд нет. Зашелестела листва, трава склонилась под ветром. Резкий порыв ветра ударил в стену, сверкнула молния, затем снова и снова. Выглянув в окно, ирландец увидел, что дождь льет сплошной стеной… и что-то еще… там, снаружи, было что-то еще…
Снова сверкнула молния. Что-то жуткое, белое! Что-то промокшее насквозь бредет, бредет себе, не сворачивая, прямиком к хижине! Тьма сомкнулась; Крис Мэйо глядел во все глаза, в горле у него перехватило от суеверного ужаса. Мглу прочертила молния, ударив в землю где-то совсем неподалеку. Ослепительная вспышка на мгновение озарила равнину; белесый призрак рухнул в траву футах в двадцати от хижины, и в это мгновение Крису стало абсолютно ясно, что перед ним обнаженный человек.
Позабыв о страхе, Крис Мэйо пинком распахнул дверь, ' одним прыжком перемахнул через крыльцо и выбежал под дождь. Ветер немедленно обрушился на него, заталкивая дыхание обратно в глотку, потоки воды секли его, словно плети. Пригнув голову, ирландец преодолел несколько ярдов, отделяющих его от упавшего, окоченевшими пальцами вцепился в мокрое, холодное тело и не то поволок, не то понес его к двери. Уронив свою ношу на пол, в свете молнии Крис увидел, что в теле незнакомца зияют два пулевых отверстия, круглые и черные.
Преодолевая напор ветра, Крис налег на дверь: еще толчок, и вот она закрылась. Ирландец постоял немного, пытаясь отдышаться. Затем зажег спичку и поднес ее к фитилю лампы. Поставив стекло на место, отнес лампу в спальню, и снова возвратился к спасенному незнакомцу.
Грязным полотенцем Крис растер беднягу досуха, затем закутал в одеяла, снятые с кровати. Налил воды в чайник и поставил его на плиту. Отыскал в шкафу пакет с чаем и наполнил котелок. О ранах молодой ирландец знал немного, однако слыхал, будто чай помогает при контузиях, а уж для человека промокшего и замерзшего, как вот этот, тем более окажется кстати. Пошарив вокруг, Крис отыскал бутыль виски и поставил ее рядом.
Череп незнакомца представлял собою плачевное зрелище. Беднягу здорово огрели по голове и дважды продырявили из ружья. Одна из пуль прошла насквозь. Вторая, должно быть, застряла где-то внутри. Судя по всему, несчастного раздели догола и бросили, посчитав мертвым.
Индейцы? Но скальпа с незнакомца не сняли; кроме того, индейцы уж непременно спалили бы дом и забрали все подчистую; однако кому еще придет в голову ограбить такого бедолагу? И где теперь эти люди? На много миль вокруг ни одной живой души, кроме индейца, не встретишь. Однако явился же кто-то в это безлюдное место: как, почему? Изрядный путь проделали эти люди и, однако, не взяли ни винтовки, ни еды! Глупо как-то получается.
