Это было невероятно. Почти обнаженное, идеальное мужское тело прикасалось к Белле, излучая голод, который заставлял ее почувствовать себя самой желанной женщиной на планете. Она ощутила жар, исходящий от него после усердной тренировки. Его язык движется у нее во рту, выходя и снова продвигаясь вглубь, вызывая огонь страстного желания.
Она чувствовала струйку пота на его пояснице, по которой так легко было скользнуть под эластичный пояс шорт. Она чувствовала твердое доказательство его страсти, упирающееся в нее. Больше…
Наверное, она прошептала это вслух, потому что Оливер застонал.
— Нет презерватива, — протянул он.
— Все нормально, — выдохнула Белла.
Она прижалась к нему и наклонилась, чтобы закрыть пропасть, появившуюся между их губами. Она была здорова. Она проходила все обследования, которые предлагались сотрудникам в больнице Святого Патрика.
Оливер ласкал ее грудь.
— Ты на таблетках? — глухо спросил он.
— О…
Он провел большим пальцем по соску, и ее колени ослабли.
— О… Да…
Он расстегивал ее джинсы, и это означало, что пути назад нет. Слава богу…
Где-то глубоко в подсознании звенел тревожный звоночек. «Он думает, что ты пьешь таблетки», — прошептал тонкий голосок.
Остановись сейчас. Это опасно. Ты не знаешь, что может произойти. Это самый безответственный поступок, который ты когда-либо совершала.
Белла никогда не слушала тонкие голосочки. Кроме того, какова вероятность? Совсем маленькая и… Она сможет поплавать в бассейне после и смыть весь возможный риск. Если это не сработает, у нее были таблетки, остались с прежних времен.
И… риск того стоил. Такой возможности больше не представится.
Руки Оливера касались ее кожи. Касались самого центра одурманивающей жары.
— О… — снова выдохнула Белла.
Теперь она тоже ласкала его. Чувствовала бархат его кожи. Прошлое не имело значения. Будущее перестало существовать.
— Сейчас, — попросила Белла. — Оливер, пожалуйста… сейчас…
Господи, о чем он только думал? Оливер Доусон теребил запонки. Он вообще ни о чем не думал. Впервые в жизни он отдался во власть момента. Чего-то настолько простого, как физическая страсть. Даже сейчас, когда он пришел в чувство и понял, насколько глупо поступил, его тело предавало его, напоминая об удовольствии. О желании.
Это было больше чем просто секс. Ощущение свободы охватило его, и он не мог устоять.
И самое плохое заключалось в том, что он прекрасно осознавал, как сильно рискует. Это был первый раз, когда он не предохранялся.
