— По-моему, этой одежды нам хватит на двоих…
Желтоватые отблески пламени плясали на ее теле. Мэдисон жадно окинул взглядом округлую грудь, плоский живот, бедра, круто расширявшиеся от талии вниз, темный треугольник внизу живота. Ему трудно было поверить, что перед ним та самая недотрога, которую он так боялся спугнуть, в присутствии которой старался следить за каждым своим словом и взглядом. Ни время, ни место никак нельзя было назвать удачными, и в то же время он чувствовал, что именно здесь и именно сейчас все должно произойти, и это будет правильно и хорошо.
Загипнотизированный страстным призывом, светившимся в глазах Андреа, он подошел к ней вплотную, нежно коснулся ладонями ее лица и, заглянув ей в глаза, спросил:
— Ты уверена?
Андреа положила его ладони к себе на талию. Кожа ее была нежной как бархат и словно пронизана электричеством.
— Еще как.
Он боялся пошевельнуться, боялся вздохнуть, пока Андреа, коснувшись его лба, скользила губами вниз, до кончика носа. Наконец он, не выдержав, со стоном накрыл ее рот своим. Теперь его руки зажили отдельной от него жизнью, заскользили по ее телу известным им одним маршрутом. Андреа прижалась к нему, целуя его с той же жадной страстью, с которой он только что целовал ее. Соски ее восстали от прикосновения его твердой, поросшей жесткими волосками груди. Она и сама не понимала, как могла с такой легкостью переступить через опыт долгих восьми лет притворства, за которым скрывались растерянность и неуверенность в себе: пробужденная любовью чувственность, всегда жившая в ней, вырвалась из оков и перенесла ее на территорию, доселе ей незнакомую.
К реальности ее вернуло вполне земное ощущение — прикосновение его холодных и мокрых джинсов. Андреа неохотно отступила.
— Надо бы их снять, — пробормотала она, потянув его за ремень.
«Боже, неужели это и вправду я?» Она была потрясена собственной дерзостью. Мэдисон предоставил ей полную свободу действий, а сам в это время, снимая с нее рубашку, шептал:
— И это тоже нам совсем ни к чему.
Он помедлил немного, любуясь красотой ее тела, затем легко поднял на руки и отнес на кровать. Никогда еще он не желал женщины с такой силой. Стянув с себя сапоги и быстро сбросив остальное, Мэдисон наклонился к Андреа:
— Я никогда не видел женщины более красивой, чем ты.
Кровь застучала у нее в ушах, его ослепительная нагота заставляла учащенно биться сердце. Тени метались по его мускулистому телу, мужское естество выдавало остроту желания. Он сел рядом и, положив руку ей на грудь, стал ласкать один сосок, потом другой. По спине Андреа побежали ледяные мурашки, а под кожей словно загорелся огонь, когда он легко, едва касаясь, провел рукой вниз, до пупка и ниже, по внутренней стороне бедер, там, где нервные окончания особенно чувствительны. Он дразнил ее, лаская, пока она не застонала, не в силах более сдерживать себя.
