Руки ветра в траве,
Дятел трогает ветки
У ветлы в голове.
Слепнут дни,
Дремлет пустошь
До ночных костерков…
И насыпаны густо
Крылья майских жуков.
* * *
В садах побрехивает
Вечер.
Слегка попыхивает
Запад.
Ну, разумеется,
Как свечи…
Но нет,
Не линии,
А запах.
А говорят —
Улыбка года…
Горит камыш.
Дорога стынет.
И ветер, дующий на воду,
Нас не покинет.
* * *
Та, что молчит,
Сделана из ребра.
Осень стучит
Яблоками по дну ведра.
Голые ветки к морю
Протягивает Кореиз,
И нету прямой дороги
Ни вверх, ни вниз.
* * *
Архистратиг
По небу проходил.
Не чиркал спичками,
Не задавал вопросы.
Случалось и ему,
Коль не хватало сил,
Прикуривать
От папиросы папиросу…
Горит светила малое пятно,
Расцвечен край небес, —
Разомкнутые крылья
Полмира облегли.
Напрасны ли усилья?
Или ему
Сегодня все равно?
* * *
В минуты эти
Нечего сказать, —
Такая красота безгласна.
Она – не женщина,
Но все-таки опасна,
Когда начнешь внезапно
Замерзать…
Вблизи Москвы
Так много дачных мест:
Поля исхожены,
Леса полуживые…
Вот руны топора,
Порезы ножевые…
Но, кажется, все вымерло окрест,
Когда «мороз и солнце»…
Минус двадцать!
И угораздило же нас
Сюда сорваться!
Такие вылазки, —
Излюбленный наш крест.
Мы помолчим.
Малейший звук
В минуты эти кажется мне страшен.
Светило в дымке —
Страж замерзших пашен.
И где-то бродит сторож
Этих мест…
* * *
По рукам реки
Пробегает дрожь
Рукава реки
Зачерпнули дождь
Зачерпнули сад
И в саду теперь
Пьяный виноград
Вольная форель
По теченью вниз
По теченью вверх
Виноградных слез
Непочатый смех.
* * *
Эта нежность на изгибах рук
Эти руки – и не крылья вовсе
Прямо к солнцу движется паук
По пути разматывая солнце
Паучок, четыре лапки, след
От луча на стершихся коленях
Снизу мир блестит в изгибах рек
Золотом расплавленного клея
* * *
Тополиного пуха медлительный снег
На себя не похожий
Ни тебе снеговик
ни тебе человек —
Просто вымысел божий
И от этого вымысла все хорошо
Все беспечней ненужность
Словно сердце в холодную воду вошло
И нырнуло поглубже
И на месте его – пустота
По краям предместья
Мост растет на крови. У моста
Машет удочкой детство
Если влево кивок, то чехонь
Если вправо, то жерех
…Все ты взрослая гладишь ладонь
Завоеванный берег
Слов не разобрать – остался почерк
Синева разъединенных губ
Камышовый люд
И люд проточный
Выпускают озеро из рук
Вот оно, летящее изнанкой
Перевертышем сквозь пальцы,
Как сквозь сеть
Что там рана —
Так, сквозная ранка
Будет жить, коль трудно умереть
Вот оно, колеблемое ветром
Воздухом, уткнувшимся в плечо
В полукружье желтого рассвета
Шепчется: еще, еще, еще…
