Тончайшие платки, где вышиты грифоны,
Белье и кружева желтеют день за днем.
В нем запахи цветов и фруктов ароматы
Смешались, пропитав и медальон помятый,
И золотую прядь, и лаковый портрет.
Ты знаешь, старый шкаф, немало тайн, поверий,
Историй сказочных. Расскажешь? Но в ответ
По-старчески скрипят твои большие двери.
Шарль Леконт де Лиль***(1818 – 1894)
Екклезиаст
Екклезиаст сказал: «Псом лучше быть живым,
Чем мертвым львом!» Земля состарилась в печали.
Жить – значит есть и пить, все прочее – лишь дым.
Небытие – в конце, небытие – в начале.
Ночами древними, от скорби недвижим,
С высокой башни он смотрел в немые дали,
И думы мрачные овладевали им,
Когда его глаза по небесам блуждали.
Любимец Солнца! Царь! Твой стон ввергает в дрожь.
Пусть неизбежна смерть, но и она есть ложь!
Блажен, кто пропастью был поглощен мгновенно!
Как будто во хмелю, бессмертьем устрашен,
Всегда я слушаю не твой бессильный стон,
А жизни львиный рык, звучащий во Вселенной!
Кобылица
Пуглив и дик твой взгляд, степная кобылица!
Среди пахучих трав неудержим твой бег!
По шелковым бокам горячий пот струится,
И пена падает, белей, чем первый снег.
Равнины летней дочь, горда, вольнолюбива,
Ты опьяненно ржешь на берегу реки.
Ты птицею летишь, и буйно вьется грива,
Неукротим твой нрав, неистовы прыжки.
Но неожиданно рукой фракийца властной
Ты будешь схвачена, безудержно смела,
И, взвившись на дыбы, ты в ярости прекрасной
Напрасно будешь грызть стальные удила!
Анри де Ренье***(1864 – 1936)
Кентавр
Я, конь и человек, неистов во хмелю!
Я деву робкую поймал за край туники
И жадным ртом глушил ее мольбы и крики,
Затем я по камням напиться мчал к ручью.
В рубцах мой мощный круп: за женщину в бою
Мне раны наносил герой прекрасноликий.
Но, в женское руно вплетая мех свой дикий,
Я светлоокую познал жену мою.
Я на спине катал хохочущих менад,
Сатира я смешил, мне Пан всегда был рад.
Я мял цветы, их кровь осталась на копытах.
Теперь меня ведет Амур, властитель мой;
Мы ищем на заре в лесах, людьми забытых,
Фиалки бледные и шишки под сосной.
Воспоминание о Востоке
Я вижу, лишь на миг прикрыв глаза,
Просторный двор узорчатой мечети
И белых голубей на минарете;
Я слышу гам, торговцев голоса.
Я вижу в снах Востока небеса,
Базар, где продается все на свете,
Там среди груд плодов играют дети,
Купец в чалме лукавит, как лиса.
Перекрывая шум разноголосый,
Кричат неутомимо водоносы…
Вдыхаю пот и розы аромат,
В моих ушах витает отзвук шума,
А на губах оставил ты, Багдад,
