Есть, однако, святыни свои у нас, у поэтов.
Хоть и различны порой в творчестве наши пути;
Ты о них не забыл, я верю, хоть я и далеко,
И изгнанье мое, знаю, готов облегчить.
Пышные Азии грады с тобой, просвещенным, я видел,
Были в Тринакрии мы, где ты мне все объяснял,
Небо над Этной, огнями сверкавшее, видели вместе.
Их изрыгает гигант, лежа под тяжестью скал,
Энну, озера ее и зловонной Пелики болота,
Дол, где Кианы струи в воды Анапа текут,
Рядом и нимфу, бежавшую быстро от страсти Алфея.
Но, в ручей превратясь, ныне течет под землей.
Здесь я большую часть прожил быстротечного года.
Как же несхож этот край с гетской унылой землей!
Этого мало, мы видели больше с тобой, озарившим
Светлою дружбой своей долгие эти пути,
Рассекал ли наш пестрый корабль лазурные воды,
Или колеса несли эсседу нашу вперед.
Часто нам дня не хватало для нашей сердечной беседы.
Слов было больше у нас, чем торопливых шагов.
День был короче беседы, и часто часов не хватало
Знойного летнего дня, чтобы излиться вполне.
О, как важно вдвоем бояться прихотей моря,
Вместе мольбы возносить к грозным владыкам морей.
Вместе то делу себя посвящать, то, закончив, свободно.
В шутках его вспоминать и не стыдиться, смеясь.
В памяти все воскресив, хоть я теперь и далеко,
Вновь ты увидишь меня, будто я сам пред тобой.
