— Я думаю, нам сейчас лучше покинуть этот дом, — сказал он уже в коридоре.
— Да, конечно, — согласилась Лариса. — Но мне бы хотелось с вами поговорить.
— Тогда идемте. — Соболев подал ей руку. — Вы на машине?
Лариса утвердительно кивнула головой.
— Тогда я предлагаю никуда вместе не ехать, а поговорить или у вас в авто, или у меня.
— Хорошо, — согласилась Лариса.
Они вышли на улицу, не попрощавшись ни с Женей, ни с Фаиной, и сели в соболевскую «Ауди». Валерий Дмитриевич старался держаться спокойно, однако его лицо выражало озабоченность. Глубокая складка пересекала высокий умный лоб, он часто тер виски руками.
— Я сожалею, Лариса, что вам пришлось стать свидетельницей… такой неприглядной сцены, — хмуро сказал он. — Тем не менее, полагаю, для успешного завершения дела вам не мешало это узнать.
— Конечно, — подтвердила Лариса. — По ходу дел мне приходилось сталкиваться и не с такими откровениями…
— Что поделаешь, правда жизни, — вздохнул Соболев и достал из бардачка коньяк. — Составите мне компанию? — спросил он.
— Я вообще-то на машине, — отказалась Лариса.
— Я вообще-то тоже, как видите, — криво усмехнулся Соболев. — Да какая, к черту, разница!
Он наполнил рюмку и залпом осушил ее, не закусывая. Затем внимательно посмотрел на Ларису.
— Я думаю, — сказал он, — вы просили уделить вам время не потому, что хотите просто поболтать? Спрашивайте, я отвечу. Скажу откровенно — я с самого начала считал привлечение вас к этому делу неудачной идеей. По-прежнему не уверен, что вы можете докопаться до истины, хотя нужно отдать вам должное: вы производите впечатление умной женщины. Так что вы хотели бы узнать?
— Прежде всего, знали ли вы об отношениях Фаины и Романа?
— Нет, — категорически отрезал Соболев. — Хотя поведение Ромы меня не удивляет, в отличие от поступков Фаины. Я всегда знал, что этот тунеядец способен на любую подлость. А Фаина в этой ситуации выглядит типичной жертвой.
— Как думаете, она могла убить его? — напрямую спросила Лариса.
— Теоретически да, — ответил Соболев. — Но тут есть ряд нюансов… Я и раньше замечал ее особое отношение к Ромочке, но, естественно, не знал, как далеко все это зашло. Но посудите сами — сейчас она просто на грани помешательства, словно ее жизнь закончилась вместе с его. Хотя… В порыве эмоций эта женщина вполне могла его и грохнуть, а потом, осознав, что натворила, впасть в истерику. Теоретически она могла это сделать. Спальни у них с Владимиром отдельные, и кто знает, может, когда он лег спать, Фаина тайком поехала к Роме. Произошла ссора, он мог наговорить ей по пьяному делу бог знает чего… Может, она явилась в неподходящий момент, когда Роман был с другой. Женщина, если ее унизить, способна на многое… Поверьте, я хорошо знаю женщин. Потом Фаина вернулась домой и легла в постель, а когда раздался телефонный звонок, вышла как ни в чем не бывало из своей комнаты… Все это вполне реально. А истерика и стенания по поводу гибели Ромы могут быть искренними.
