Теперь Степаныч. Конечно, терять такого безотказного и грамотного заместителя в «Чайке» было ой как неохота. Можно сказать, ресторан держался на этом ворчливом немолодом мужчине. Но… у Степаныча был отвратительный характер. Пускай катит в свой Израиль, она подыщет другого — может быть, не такого исполнительного, но зато более приятного в общении человека. А то Ларисе по крайней мере раз в месяц приходится выслушивать от персонала ресторана жалобы на придирки, истерики и грубость Дмитрия Степановича и выполнять роль миротворца — мирить обиженных со Степанычем, который в силу своих личных особенностей никогда не желал признавать своей неправоты.
Словом, посмотрев на общую ситуацию другими глазами, Лариса пришла к выводу, что ничего страшного нет. В конце концов, все течет, все изменяется, и перемены должны быть, это логично.
Вот только перемен во владении своим рестораном Лариса никак допустить не могла. Это принципиальный момент. Но и это, как ей показалось в этот вечер, она сможет разрулить. В конце концов, надо позвонить вице-губернатору, которому она однажды оказала услугу. Теперь его очередь вмешаться.
Лариса заснула в хорошем настроении, покой и умиротворенность разлились по телу, и проблемы уже не казались такими неразрешимыми — даже воздействия реланиума и прочих подобных препаратов не потребовалось.
А ранним утром следующего дня, выпив кофе и позавтракав, Лариса собралась в дорогу. Накануне, непосредственно перед арестом, Панаев, по ее настоянию, дал ей координаты Ильи Рожкова, и Лариса теперь знала и номер телефона, и адрес квартиры, и даже координаты дачи. Последнее оказалось кстати, потому что Рожков теперь жил именно там: в городской квартире шел ремонт.
По сравнению со вчерашним днем погода стояла просто на загляденье — сверкало солнце, и деревья уже начинали просыпаться от долгой зимней спячки, выдавая на всеобщее обозрение свежую молодую листву. Пока еще слабую, нежную, но процесс был необратимым — еще две недели, и все вокруг зацветет и заблагоухает.
Лариса чуть задержалась дома и выехала с опозданием, опасаясь, что хозяин дачи уже отбыл на работу. Однако она была приятно удивлена, когда из той дачи, которая значилась у нее на плане, нарисованном Панаевым, вышел высокий рослый мужчина.
Короткий ежик темно-русых волос ему шел и даже несколько молодил. Он носил окладистую бородку и был одет в шорты и футболку, поверх которой красовалась толстенькая золотая цепочка с внушительным распятием.
