Она старалась не встречаться взглядом с Сергеем, поскольку понимала, что сейчас отношение его к ней может быть только негативным.
— Я думаю, что детали случившегося установят именно органы, — добавила Лариса.
— Ура, еще раз ура! Виновник будет наказан! — Торжеству Нонны Леонидовны не было предела.
— Какая ты подлая! — с горечью произнесла Мария Ильинична, глядя прямо в лицо свахе.
— Чья бы корова мычала! — огрызнулась та. — Воспитала убийцу!
— Да пошла ты! — неожиданно вялым голосом возникла в разговоре Ирина, которую, видимо, задели эти слова.
Но главным в конфликте все же было противоборство родителей Сергея и Вероники, поэтому на вежливый посыл на три буквы в исполнении алкоголички Ирины никто не обратил внимания. Нонна Леонидовна и Мария Ильинична готовы были вцепиться друг в друга. Чуть было не началась женская драка, бессмысленная и беспощадная. Однако подоспевшие Панаев-старший и строгий адвокат Либерзон стали растаскивать женщин по разным местам.
Когда свара улеглась, Вероника спросила Ларису:
— Неужели мы сдадим его в милицию? Представляешь, какие пойдут разговоры?! Ведь он по закону еще мой муж.
— Сама виновата, — гаркнула из своего угла Нонна Леонидовна. — Сколько раз тебе говорила — разводись, разводись! А тебе хоть кол на голове теши… Впрочем, и новый твой муж мне не очень нравится.
Роман Исаакович скептически взглянул на потенциальную тещу, усмехнулся уголками рта, но ничего говорить не стал и дипломатично промолчал. Должно быть, он понимал, что в ее словах не было ни грана здравого смысла.
— Да, надо звонить в милицию, — подал голос Дмитрий Федорович.
Он, пожалуй, был единственным, кто сохранял невозмутимость и спокойствие, если не считать Ларису и не принимавшего никакого участия в разборке пятнадцатилетнего Николая.
— И так уже подозрительно будет выглядеть, почему мы так долго не звонили.
Либерзон, поймав взгляд старшего Панаева, кивнул и подошел к телефонному аппарату.
А Лариса продолжала наблюдать за Сергеем. С одной стороны, его вялое поведение могло показаться изощренным хладнокровием и желанием якобы скрыть свое нервное состояние. Но Лариса все-таки больше видела во всем этом следствие усталости.
Тут Котову тронула за рукав Вероника и улыбнулась загадочной улыбкой, по которой сложно было понять, что у нее на уме.
— Мама просто раздражена, — сказала она. — В последнее время она вообще ненавидит мужчин.
— Это почему?
— Как бы тебе это сказать… Бывшим красавицам нелегко думать, что у них не будет больше поклонников, любви и счастья. Знаешь, какая она была в молодости — грациозная и изящная!
