Часовой с Ольгой Васильевной спустились по трапу в один из катеров. На обшивке его она успела прочитать название — «Расторопный». А через несколько минут уже стояла в набитом матросами кубрике и рассказывала обо всём услышанном от охотника.
То, что баржа находится в сорока километрах от Сарапула, уже знали. Теперь же окрепло решение — немедленно идти своим на выручку!
Ольга Васильевна замолчала и опустила голову. Ветер, залетевший в окно, тронул её седые волосы.
На чердаке было тихо, никто не шелохнулся.
— И они пошли? Да, бабушка, пошли?
Ольга Васильевна сделала несколько шагов:
— Да, они пошли. Помню, я простояла на пристани вместе со всеми до вечера. Мы смотрели на Каму. Там, за поворотом, скрылись три катера: «Смелый», «Расторопный» и «Прыткий». Ни выстрела, ни крика. Даже белые на том берегу молчали. И, наконец, очень далеко — слабый шум. Идут обратно.
Знаете, как удалось нашим матросам увести баржу из-под носа белогвардейцев?
Катера решили подойти к белым под их же флагом. Один из матросов, переодетый офицером, передал конвою баржи подложный приказ. Именем адмирала Старка предлагалось передать баржу с заключёнными, чтобы вести вниз, якобы «для потопления». Команда белых повиновалась…
До тех пор, пока не отошли на далёкое расстояние, никто не смел верить в благополучный исход. Но плавучая тюрьма с узниками покорно следовала за своими избавителями.
И вот они снова у сарапульской пристани.
Борт баржи сомкнулся с ней, отданы концы… С катеров на баржу перебегают наши матросы. Вскрывают трюм баржи…
Первым оттуда вышел огромный, ослепший от темноты человек, обвязанный верёвками. Остальные не верили ласковому слову «товарищи», боялись ловушки и несмело потянулись из трюма, лишь когда плач встречающих женщин подтвердил — это свои!..
В барже было замуровано шестьсот жителей. Вышло четыреста тридцать. Обросших, измождённых, измученных…
Ольга Васильевна снова замолчала.
— А потом, бабушка?
— А потом я вернулась в Сайгатку. Меня отвезли ночью вверх по Каме и высадили на берег. Я шла по лесу. Иногда над ним пролетали утки, спешили на юг. Я тоже спешила — домой, к ребятам, к Бориске. Но прежде я должна была побывать в Тайжинке, у вас. — Ольга Васильевна ласково кивнула Сергею Никаноровичу, и он встал, взволнованный. — Вы помните? Я не застала уже охотника Фёдора Сокола. Отходящие отряды белых слишком часто заглядывали в Тайжинку, и он перебрался в глушь. Я пошла в Сайгатку. Той же дорогой, мимо старого кладбища, через ельник. Вот здесь нас встретил конный разъезд. Вот овраг, кустарник, где прятался от него охотник. Частый осинник, за ним мы собирали валежник, и Кирилка наткнулся на раненого…
