— Иду-уу!
А сам бегу, скользя по грязной и мокрой дороге, спотыкаясь, падаю… Хохочет… Да, заливается, словно случилось что-то очень смешное…
— Уф! Зачем ты так далеко…
— Ты виноват… Но на что мы оба похожи?.. Мокрые курицы!.. Не смотри на меня: я прямо неприлична… Всё прилипло… Бррр!.. Холодно и ужасно хочется кушать… Ам! — я съем тебя, поросенок…
И прошло всё сердце… Нельзя на нее сердиться… Ее можно только любить.
— Я тебя ищу очень давно уже…
— Ну и отлично: в другой раз будешь умнее…
— Ты хочешь, чтобы и в другой раз…
— Не со мной, так с той, которую ты будешь любить после меня…
— Погоди: кажется, кто-то едет…
— Мужик.
— Вот если бы он посадил нас!.. Ой, как холодно и как хочется кушать… Наймем его! У меня промокли волосы, ноги, всё, всё…
— Мужичок!
— Тпру! Что вы за люди?.. Отколь?..
— Православные! — с хохотом отвечает Калерия…
Ну, можно ли сердиться на эту женщину?.. Мужик недоверчиво оглядел Калерию:
— Хм… С усами… оба!.. Чисты сосульки… Ей-Богу! Садитесь уж…
— Нам надо к леснику.
— Эге, куда забрели… Это ведь в сторону. Я вас до дороги довезу, которая туда… А там еще с версту… Добежите уж… Лучше прогреетесь… Вишь, как девчонка-то дрожит! На-ка кафтан, прикройся!.. Только бы до грозы-то вам поспеть…
— А будет?
— Будет… Вон, с той стороны агромадная туча ползет… Нагоняет… Слышь: ворчит?..
— Да, слышу…
— Ну-ка, милая, до грозы-то поспеть бы!..
Мужик нахлестал лошадь, и она побежала галопом, подбрасывая высоко телегу. Мы с Калерией колотились друг о друга и радостно смеялись…
— Ой, душа выскочит, ой, ой, ой, тише!
А черная туча нагоняла. Всё ближе и громче ворчал гром, перекатываясь по лесу…
— Эх, Илья по небу прокатывается! — говорил мужик и, покрутив вожжами в воздухе, нахлестывал мохнатую лошаденку…
XVI
— Генёк! Зажги огонь и не смотри сюда, за печку, а я не буду смотреть туда… Будем переодеваться. Бррр! Холодно. А всё-таки хорошо! Я очень довольна этим приключением…
Хохочет там, за печкой. Подплясывает босыми ногами по полу и весело приговаривает:
— Холодно, Генёк, холодно; голодно, Генёк, голодно.
Вязко падает мокрое белье на пол, сухо шелестят свежие юбки, кофты… Я тоже тороплюсь принять благообразный вид. Ударил и покатился по лесу гром и строго заворчал старый бор. Близко гроза.
— Генёк! Закрой окно, а то молния залетит… А умирать не хочется еще…
Набежал сердитый ветер, рванул створку окна и разбил стекло.
Дедушка принес клокочущий паром самовар, и жарёху из утки, хлеба. Долго он ахал около разбитого стекла и ругал ветер. Вкусно пахло жарким и коркой свежеиспеченного черного хлеба…
