— Ничего я не спою. Не так настроен.
— Будет дуться!
— Почему вы так презрительно говорите о добродетельных матерях?
— Потому что сама я очень скверная… Не знаю, почему, но я, Геня, не чувствую никакой любви к своему ребеночку… Так, кусочек мясца… Хотела бы, но нет… Иногда обманываю себя, мусолю ему щеки, лялькаю, говорю «милый», а в душе чувствую, что не трогает… Так же я любила своего мужа… Полялькаю и поймаю себя на лжи перед собою… Вы созрели? Вас не смущает такой разговор? — спросила она вдруг, подбирая под себя ноги.
— Нет. Я достаточно вырос и… вообще…
— Здесь страшно говорить с людьми искренно. Всякая правда встречается с удивленными глазами, словно о ней никогда в жизни ничего никто не знал и не слыхал. А иногда так хочется кому-нибудь сказать именно то самое что думаешь… Пусть это будет глупо, неприлично, не принято… Когда вы при первой же встрече сказали: «вы мне не нравитесь», — сперва мне было немножко обидно, а потом, когда я ускакала от вас и стала обдумывать, — мне страшно понравилось… Вы — храбрый!..
— Такая храбрость не требует особенной храбрости…
— Однако! Не всякий скажет в глаза красивой женщине, что… Ведь я всё-таки красива? Посмотрите!
Она сбросила с головы пунцовый шарф за шею и, опираясь на него, неподвижно остановила на мне глаза. Я взглянул и потупился…
— Да, вы…
— Красивая? Ну, конечно! Я красивее той, которая там… у вас на столе…
— Нет! — твердо и убежденно кинул я к дивану.
— Не разглядели еще… Ну, для первого визита довольно!..
Она встала с дивана, потянулась и накинула шарф на голову.
— Не хочется спать… Боюсь одна, а ужасно люблю бродить по саду ночью… Всё странно в саду ночью: и деревья, и дорожки, и шорохи, и тени… И сама жизнь начинает казаться какой-то загадкой. Хотите, погуляем?..
Я не хотел, я уже снова злился и возмущался, как это она не видит…
— Я?.. Пора бы собственно спать…
— Ну, немножечко!.. Тура два по старой аллее… Там так страшно!
Она подхватила меня под руку и повлекла к двери.
— Позвольте! Шляпу надо…
— Совершенно излишне. У вас целый стог волос… какая там шляпа!
Пошли.
— Ах, как страшно! — шептала Калерия и крепко прижималась к моей руке. — Идем туда, под горку, в старые липы, где баня… Бррр! В бане — черти… оборотни… Ай!
Она вдруг вскрикнула, шарахнулась в сторону и потянула за собой меня.
— Что вы! Это — лягушка.
— Тише: кто-то идет вон там, между деревьями…
— Куст это, куст!
— Держите меня крепче: тогда не так страшно… Говорите что-нибудь!
