Вадим больше всех из нас переживал, что Россия в этой войне не поддерживает Сербию. Правда, и сербское правительство ведет себя не лучшим образом. Нашим странам не слишком везет на правителей. Славан, обрадованный нашим согласием, пропустил мимо ушей едкие замечания по поводу боевых качеств сербов.
— Сколько там осталось до твоего предутреннего тумана? Через сколько быть готовыми к вылазке? — спросил Вадим Славана.
— Часа два еще.
— Тогда наливай!
Славан поспешил выполнить просьбу.
На улице изредка раздавались единичные выстрелы, да пару раз протарахтел пулемет. Противоборствующие стороны развлекались. Вадим с Аликом тоже раза два выходили на улицу и выпускали по автоматной очереди в сторону мусульманских позиций. Вадим уверял, что он таким образом проводит рекогносцировку, отмечая, откуда отвечают выстрелами враги. Может, это и имело какой-то смысл.
— Пулемет в «китайской стене» на чердаке, где второй — не знаю. Стреляет в нашу сторону только один. Этот пулемет, скорее всего, на чердаке и останется, — рассказывал Вадим. — С высоты простреливаются все окрестности. Зачем им менять местоположение? Это ж не снайперы в поисках добычи, которым положено маневрировать.
Мы стали собираться.
У меня на вооружении был очень приличный немецкий пистолет «вальтер» да испытанный АК-47 с десятком запасных рожков. К «вальтеру» было всего две запасные обоймы. К разгрузочному жилету я прикрепил три «лимонки».
У моих соратников были точно такие же автоматы, пистолеты различных марок и фанаты. У Вадима имелся отличный десантный нож со стреляющими лезвиями. У меня — кавказский кинжал, такой же кинжал когда-то носил мой дед — терский казак.
Как и полагается доктору, мне пришлось захватить медицинскую аптечку. Будем надеяться, что пользоваться ею мне сегодня не придется.
Время шло.
Туман медленно заполнял улицу.
— Пора! — сказал Славан.
Противно ползти в холодном сыром тумане, когда ничего не видно. Главное в темноте, — огибая обгорелые остовы машин, различные обломки и рытвины, — не потерять направление. Нам предстояло преодолеть всего сотню или чуть больше метров, но ползком это быстро не проделаешь.
«Китайская стена» приближалась слишком медленно. Грузный Алик, которому труднее всего было ползти, тихонько матерился. Лучше бы бежать, минута-другая — и у цели, но это мы позволить себе не могли. Нельзя, чтобы нас заметили или услышали. Пока все шло спокойно. Появилась надежда, что мы благополучно достигнем девятиэтажки. Скорей бы! До здания оставалось метров двадцать, как вдруг бабахнуло, тут же тихо застонал Алик, сдерживая крик. Сверху полоснул очередями хорватский пулемет. Или бошняковский? Стреляли наугад — на звук взрыва. Пули прочвакали где-то совсем рядом.
