Именно авторы этого доноса сочинили «пашквиль». Будь это их личная инициатива — ничего особенного. Однако они выступали не только как частные лица. Их поддержал Синод, предложив сурово расправиться с Ломоносовым: «Из каковых нехристианских, да еще от профессора академического пашквилев не иное что, как только противникам православной веры и к ругательству духовного чина явный повод происходит и впредь, ежели не пресечется, происходить может». Они напомнили, что в подобных случаях сочинителей положено наказывать, а их пасквили должен сжечь палач.
Тут речи нет о христианском милосердии, воздании добром за зло или хотя бы презрительной насмешке над сатириком. И если этот памфлет вызвал злобную реакцию тех, кто почувствовал себя уязвленными, значит, сатира попала в цель!
Обращение Синода осталось без последствий. За Ломоносова заступился граф Иван Шувалов, фаворит Елизаветы Петровны. Решение было правильным, даже если судить с позиций Церкви. Надо ли было привлекать всеобщее внимание к этой сатире? А то получится, что ее признали как обличающую не только бородатых староверов и отдельных непорядочных и глупых попов, а все сословие священнослужителей.
В ответ на тот донос бесстрашный «Ломонос» второй удар нанес:
О страх! о ужас! гром! ты дернул за штаны,
Которы подо ртом висят у сатаны.
Ты видишь, он за то свирепствует и злится,
Дыравой красный нос, халдейска печь, дымится,
Огнем и жупелом исполнены усы,
О, как бы хорошо коптить в них колбасы!
Козлята малые родятся с бородами:
Коль много почтены они перед попами!
Язвительные нападки на бородатость имели целью, конечно же, не всех ее носителей (подавляющее большинство — крестьяне) и не всех попов. Поэта и мыслителя возмущали лицемеры и мракобесы, «дураки, врали, проказы», для которых принадлежность к христианству только способ благополучного существования.
Ломоносов прекрасно знал: есть честные бедные священники, христианские подвижники. Но тем возмутительнее образ жизни тех, кто спекулирует на христианских ценностях!
Отсутствие административных наказаний не избавило Михаила Васильевича от нападок анонимных и злобных. Одна из них была сочинена, возможно, дворянином, постаравшимся оскорбить Михаила Васильевича за его «мужицкое» происхождение:
Ты преподло был рожден,
Хоть чинами и почтен.
…Всех когда лишат чинов,
Будешь пьяный рыболов.
До сих пор точно не выяснено, кто написал на него еще один злобный пасквиль, подписанный «Христофор Зубницкий»:
