.. Из огромного богатства идей, накопленных человечеством, каждый выбирает то, что ему по уму и по совести, по уровню развития. Ломоносов не только делал верный выбор, но и умело развивал идеи, приходя к замечательным результатам. В этом мы убедимся и на других примерах. В своих исследованиях он точно намечал цели, великолепно применял научный метод и по мере возможности использовал необходимые средства.
Академики сочли Ломоносова достойным профессорского звания на основе главным образом диссертации «О светлости металлов», где не было его новаторских идей. Показательный факт, подтверждающий верность мысли, высказанной В.И. Вернадским: «Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации ученых или сотни и тысячи исследователей, придерживающихся господствующих взглядов».
Полезно учесть еще одно его замечание: «Несомненно, и в наше время наиболее истинное, наиболее правильное и глубокое научное мировоззрение кроется среди каких-нибудь одиноких ученых или небольших групп исследователей, мнения которых не обращают нашего внимания или возбуждают наше неудовольствие или отрицание.
Это объясняется тем, что научная мысль развивается сложным путем и что для того, чтобы доказательство истины было понято современниками, нужна долгая работа и совпадение нередко совершенно исключительных благоприятных условий».
У Ломоносова таких исключительных условий не было. Его достижения смог по достоинству оценить только выдающийся ученый Л. Эйлер.
Напомню: профессором (академиком) Петербургской Академии наук Михаил Васильевич Ломоносов стал в июле 1745 года. Раньше, в марте, он в третий раз подал прошение «в удобном месте учредить Химическую лабораторию с принадлежащими к тому инструментами и материалами». К прошению прилагался проект и план лаборатории. Он обязался вести журнал с точным описанием опытов и указанием количества используемых веществ и сосудов.
Тем же летом 1745 года он направил письмо императрице Елизавете с перечнем своих трудов и жалобой на то, что он все еще остается адъюнктом, а потому «не имеет ободрения к произысканию наук». Благоволение императрицы помогло ему получить профессорское звание в очередной «смутный период» жизни Академии наук. Возник новый конфликт между сторонниками и противниками Шумахера, и на заседаниях, как отметил Ломоносов, «ничего кроме шума не происходило».
