В желании тебе здравия душевного и телесного остаюсь о песенном брате молельник Николай сын Алексеев Клюев».
27 апреля военный поезд № 143 отправился в Крым. На протяжении всего пути Есенин в качестве санитара участвует в приеме и высадке раненых и больных. «Ему приходилось бывать и в операционной, — со слов брата рассказывала Екатерина Есенина. — Он говорил об операции одного офицера, которому отнимали обе ноги».
16 мая поезд вернулся в Царское Село. Вскоре после возвращения — у Есенина приступ аппендицита. Екатерина Есенина писала в своих мемуарах, что брата отпустили на побывку домой именно в связи с перенесенной операцией. На самом деле Есенин отправляется с тем же поездом № 143 в еще одну поездку. И только 13 июня 1916 г. ему выписан пятнадцатидневный отпуск, большую часть которого он провел в Константинове.
* * *
«В селе родном» он, по собственным словам, «хорошо смыл с себя дурь городскую». Снова в обществе Анны Сардановской гуляет он по окрестностям Константинова, и прежнее чувство, очевидно, всколыхнулось. Вернувшись в Царское, он будет вспоминать: «Рожь, тропа такая черная и шарф твой, как чадра Тамары». Но вспомнит и другое: «Прости, если груб был с тобой, это напускное, ведь главное-то стержень, о котором ты хоть маленькое, но имеешь представление». Думается, Есенин в это время уже сам не очень хорошо понимает, что в нем «стержень», а что «напускное». Ибо «напускное», увы, имеет свойство очень быстро проникать в «стержень». Анна Сардановская, как годом раньше Анна Изряднова, наверное, почувствовала, что Сергей «уж не такой, не прежний» (слова Блока). Во всяком случае, в ответом письме она иронически отнесется к словам Есенина: «Вечером буду пить пиво и вспоминать тебя» — «Может быть, без пива ты и не вспомнил бы».
Предсказание отца поэта, что сын всегда и везде будет чувствовать себя одиноким, начинает сбываться. Даже в стихотворении, написанном в Константинове, он просит помолиться за него, «бесприютного в отчизне». А в том же письме к Анне Сардановской: «Хорошо быть плохим, когда есть кому жалеть и любить тебя, что ты плохой. Я об этом очень тоскую. Это, кажется, для всех, но не для меня».
Впоследствии Анна Сардановская станет прототипом той самой «девушки в белой накидке» из поэмы «Анна Онегина», которая единственная в жизни поэта сказала ему «нет».
Короткий отпуск закончен. Есенин, остановившись на несколько дней в Москве (тогда-то и было написано «темное» письмо М. Мурашеву о Клюеве), прибывает к месту службы. Ломан явно не перегружает его работой. Не прошло и недели, как Есенин получает увольнительную и едет в Петроград, в гости к М. Мурашеву. Об этой встрече Мурашев расскажет в своих воспоминаниях: «…зашел ко мне скрипач К. Вслед за ним пришел художник H., только что вернувшийся из-за границы, откуда он привез мне в подарок репродукцию Яна Стыки «Пожар Рима».
