Получив титул, Брюс в апреле выезжает в Финляндию, в Ништадт, для возобновления переговоров.
Вот как описывает эти переговоры A.C. Чистяков:
«Русские уполномоченные приехали в Ништадт 28 апреля 1721 года и нашли там уже шведских. Первый вопрос шведов был: на каких условиях царь намерен мириться? Им отвечали:
— На Аландских.
— Об аландских теперь не может быть и речи, — отвечали шведы, — тогда у Швеции было четыре врага, а теперь остался один.
Русские уполномоченные отвечали, что во все время войны России союзники мало помогали; да и Швеции на них нечего рассчитывать; явный пример — англичане, они в прошлом году не могли защитить Швецию от набега русских.
— Царское величество думает удержать за собою Лифляндию и Выборг; если их оставить за Россией, то нам придется погибнуть от голода; мы скорее обрубим себе руки по локоть, чем подпишем такой мирный договор! — воскликнули шведы.
— Напрасно вы так думаете, — без Лифляндии и Выборга царь мира не заключит, с Швеции и того довольно, что ей возвращается Финляндия.
Новое появление английского флота, ушедшего было из Швеции, было сигналом, и генерал Ласси со своим гребным, галерным флотом опять напал на беззащитные берега Швеции и опять опустошал их.
Такой новый урок сделал ништадтских уполномоченных сговорчивее. Они уступали один пункт за другим, но, согласившись на уступку Лифляндии, шведы долго отстаивали Выборг, называя его ключом Финляндии. Наконец уступили и Выборг.
Русским уполномоченным пришлось со своей стороны сделать тоже некоторые уступки. Несмотря на то что царь сблизился с молодым герцогом Голштинским, согласился ему отдать руку своей старшей дочери Анны Петровны и обещался позаботиться об утверждении его прав на наследство шведского престола, шведы по этому поводу показали невероятное упрямство; несмотря на все убеждения и дипломатические тонкости русских представителей, шведы не поддавались; чтобы не упустить времени и заключить мир во всех отношениях выгодный, надобно было пожертвовать интересами принца и отказаться от этого требования.
Война уже надоела Петру; он столько же желал и даже нуждался в мире, сколько и Швеция; хотя материальные средства России еще далеко не были истощены, но у великого преобразователя в уме родились уже другие планы, и взор его уже обращен был в другую сторону. Чтобы поскорее покончить переговоры, он решился даже не стоять за Выборг, или за округ его, и отправил в Ништадт третьего уполномоченного — Ягужинского, с новыми инструкциями, по которым должен был уступить Выборг.
