Далее события начали развиваться с неумолимой быстротой. К Вильгельмине немедленно был приставлен архиепископ Платон, начавший обучать её нормам Православия. Будущая Цесаревна обязана была быть православной. 15 августа в церкви Зимнего Дворца совершилось миропомазание принцессы Вильгельмины, которая получила новый титул и новое имя — Великая княжна Наталия Алексеевна. На следующий день, 16 августа, в церкви Летнего Дворца состоялось обручение Цесаревича Павла и княжны Натальи.
Императрица Екатерина невероятно спешила: она хотела как можно быстрей закончить «дельце» и выпроводить Каролину с двумя дочерьми и их свитой за пределы Империи. Соглядатаи и наушники Короля Фридриха в своём окружении ей были не нужны. Молодая Великая княжна, которой в июне 1773 года только исполнилось восемнадцать лет, которая ещё ни слова не понимала по-русски, не знала наизусть ещё ни одной молитвы, должна была идти под венец с Наследником Престола и принять титул Цесаревны. Бракосочетание состоялось 29 сентября 1773 года в Казанской церкви Петербурга. Свадьба была отмечена пышными торжествами, продолжавшимися в столице двенадцать дней. Гремели салюты, сверкали фейерверки, приемы и балы следовали сплошной чередой. О состоянии Павла Петровича в этот период ничего не известно; какие-либо документы на сей счёт отсутствуют.
Хорошо известно другое: только отгремели праздничные салюты, как в Петербург пришли тревожные известия: в Заволжских степях началось противоправительственное движение во главе с каким-то беглым донским казаком Емельяном Пугачёвым (1742–1775). Самое ужасное и необъяснимое состояло в том, что это не просто мужицкий бунт. Нет. Это было движение, быстро охватившее обширные территории Приволжья и Урала, не только против дворян-помещиков, но и лично против Екатерины II. Глава восставших выдавал себя за Петра III и издавал «манифесты» от этого имени. Более года продолжалось пугачёвское движение, подавленное с беспощадной жестокостью. Вся эта история нанесла серьезный урон репутации Екатерины в Европе, где она столько лет представляла себя «просвещенной монархиней», тонкой ценительницей и покровительницей «муз и граций». И вдруг такой «афронт»! Массовая резня, пытки, вопли, казни.
Екатерину в первую очередь заботила не потеря почитателей в Европе. Она была потрясена, озадачена и разгневана тем, что «у неё», в России, где она «мудро» правит более десяти лет, где её на все лады восхваляют как «мать-благодетельницу», происходит массовое возмущение, знаменем которого становится не кто-нибудь, а её постылый и давно сошедший в могилу супруг! В Петербурге об этом много говорили; имя Петра Фёдоровича, которое, как казалось, навеки было предано забвению, вдруг снова воспарило. События дворцового переворота 1762 года опять привлекли к себе внимание. Императрица, которая лично руководила всеми военными операциями против мятежников, решила примерно наказать смутьянов. Главных зачинщиков во главе с Пугачёвым привезли в Москву, где их 10 января 1775 года прилюдно предали мучительной казни: четвертованию.
