Гэмо проснулся среди ночи в холодном поту. Ему снова приснилось, что он сотрудник районной газеты в Колосове и его жена умерла при родах. Во время отпевания в местной церкви он истово крестился перед темными ликами икон, спотыкаясь, шел за гробом. Плакал духовой оркестр, играя ту же музыку, которую он слышал, когда носил рукописи к писателю Геннадию Гору, и громкие вздохи самой большой трубы вызывали рыдания. Каждая мелочь, каждое произнесенное слово были отчетливы и не похожи на обыкновенный сон, когда, проснувшись, порой приходится прилагать некоторое усилие, чтобы воскресить приснившееся. Здесь этого не было. Все проносилось перед глазами, открытыми в темноту, с пугающей достоверностью, и Гэмо вспомнил книги и статьи об алкогольных психозах, которые он читал, проявляя невольный интерес к ним, прислушиваясь к собственному влечению к напитку, который в чукотском языке назывался просто — «дурная вода». В купленном на книжном развале возле Армянской церкви на Невском двухтомном «Терапевтическом справочнике» самым первым признаком хронического алкоголизма была названа «склонность к плоским шуткам». В таком случае подавляющее большинство приятелей по писательскому ресторану страдало именно этим недугом. Может быть, то, что приснилось — начало алкогольного психоза под звучным латинским названием «делириум тременс»? Во сне обе женщины сливались в одну, и в этом Гэмо не видел ничего необычного, неестественного.
Валентина всегда просыпалась вместе с мужем. Тронув его плечо, тихо спросила:
— Что с гобой?
— Мне опять приснилось, что я — тот Незнамов из районной газеты в Колосово… Будто у меня от родов умерла жена.
Он коснулся округлившегося живота жены.
— А почему у тебя такая холодная кожа? У тебя ничего не болит?
— Ничего у меня не болит, — успокоила мужа Валентина. — Приложи ладонь… Чуешь, шевелится. Тоже проснулась…
— А почему ты уверена, что это девочка?
— Не знаю… Уверена — и все… А ты со своими снами или сходи к психиатру, или, еще лучше — перестань пить.
— Этот сон у меня начался, когда я еще не пил.
После недолгого молчания Валентина сказала:
— Тогда поезжай в Колосово. Постарайся встретиться с этим субъектом. Может, тогда у тебя пройдет это навязчивое состояние?
Гэмо купил на книжной толкучке темно-зеленый том «Павловские клинические среды». Это были застенографированные беседы великого русского ученого с пациентами ленинградских психических клиник. Среди них попадались больные с разными умственными отклонениями, но при этом они явно были сумасшедшими. Но ведь Гэмо психически совершенно нормален! Не так давно на военной кафедре университета он проходил полное обследование, и врачи ничего у него не нашли. Правда, пришлось поволноваться у психиатра, но и тот, постучав по колену маленьким игрушечным металлическим молоточком, проведя какие-то линии на груди и заставив постоять с закрытыми глазами с вытянутыми руками, поставил на карточке значки, свидетельствовавшие о норме.
