– Думаете? А вам никогда не приходило в голову, что человек, «познавший жизненные зигзаги», может повернуть на прямую дорогу?
– А почему же нет? Конечно, может. Нужен только стимул…
– Точнее.
– Точнее?
– Выгода… Простите за нескромность, товарищ Константинов. вы в прошлом тоже, очевидно, студент?
– Нет. Рабочий, полиграфист…
– А, ну понятно: начитанность. А товарищ председатель?
– Рыбак. Латвийский рыбак.
– Гм!.. Хорошо, поговорим о Чернышевском. Добролюбов, Тургенев, «певец скорби народной» Некрасов… Разрешите напомнить, что все эти гуманисты за свои человеколюбивые произведения получали гонорары. И недюжинные собственные выезды держали, дома покупали, в ниццы ездили… Нравственность, этика, мораль – превосходные понятия, красивые… Но они ни черта не стоят, если их не оплачивают! А вы: «Принцип»! Принципиальности, не оправданной необходимостью, – цена пятак!.. И то – в базарный день, когда все другие уже расхватали…
– Скажите, Галаган, – после раздумья спросил Константинов, – о чем с вами говорили в колчаковской контрразведке, в период… сближения, после переворота, когда те спихнули со сцены вашу эсеровскую клику?
– Первым вопросом следователя, капитана Бойченко, было: какие женские чулки я считаю наиболее привлекательными – шелковые розовые или черные ажурные?..
– Били вас? – пыхнул трубкой Махль.
– Ну, что вы?! – Галаган тотчас спохватился: эх, дурак! Надо было: «били, мол, смертным боем»… Поэтому, мол, я и стал Галаганом.
Но председатель губчека тут же сказал, снова пустив клуб дыма в потолок:
– Впрочем, это неважно. «Люди есть подлого звания – сущие псы иногда: чем тяжелей наказание, тем им милей господа». Так, кажется, господин филолог?
– Благодарю вас! – поклонился Александр Степанович. – А вы не собираетесь?
– Нет, не собираемся, – заметил Константинов. – Есть приказ Дзержинского: за избиения – на коллегию и – адье! Кому охота?
– А все-таки, чем я гарантирован?
– Никто вас пальцем не тронет! – резко оборвал Махль.
– Прекрасно! В таком случае я перейду к деловой части нашей беседы… без Добролюбовых. Итак, вас интересуют явки, адреса, пароли, планы, агентура, резиденты и прочее. Предлагаю вам следующее: вы получаете содержимое моей головы, но не в виде мозгов, пробитых пулей, а в виде мозговой продукции. Таким образом, я сохраняю голову на ее месте, а перед вами открывается такое поле оперативной деятельности, которое вам и не снилось… Заметьте, я очень скромен – о свободе не говорю и не мечтаю. Только жизнь! Но при условии обязательных гарантий.
