Я нарочно произношу длинные неудобные фразы, чтобы заставить работать свою голову, а не головку.
Он тяжело вздыхает, берёт с пола баночку, плотно закрывает крышкой и ставит на каминную полку.
— Сэр, а…
— Уходите, — снова прерываю я его.
— Я просто хотел спросить…
— Чёрт возьми, Поттер! — срываюсь я на крик, потому что давление в брюках становится уже болезненным. — Почему я должен терпеть общество назойливого гриффиндорца именно в те моменты, когда мне хочется остаться одному?!
— Вообще-то зря вы так, — тускло отвечает он. — Между прочим, я закончил школу пять лет назад. Поэтому я больше не гриффиндорец. Я… Я просто Гарри.
— Безумно рад за вас, «просто Гарри». А теперь всего доброго.
— Так вы не дали мне спросить. Когда я могу прийти к вам снова?
Я хочу ответить «завтра», но понимаю, что не должен. Поэтому просто смотрю на него и молчу. Тишина длится почти полминуты. Потом он, видимо, поняв, что ответа не дождётся, произносит:
— Ладно. Тогда я приду завтра, — робко улыбается и покидает спальню.
Я облегчённо выдыхаю и протягиваю руку к застёжке брюк. Но тут же начинаю громко смеяться, запрокинув голову назад: этот короткий диалог помог мне успокоиться, и мой член принял своё привычное лежачее положение. Что ж… Я думаю о том, что не стоит тревожить его понапрасну, призываю с пола плед и тянусь к подоконнику за книгой.
Невмешивающийся
Гарри приходит домой, захлопывает за собой дверь и прижимается спиной к косяку, закрывая глаза. По телу разливается тёплая волна, и он не может объяснить себе это странное ощущение. Ему кажется, что только что он преодолел какой-то невидимый барьер между ним и Снейпом. По крайней мере, зельевар общался с ним нормально. И даже позволил втереть бальзам в свои ноги. А Гарри до последнего не верил, что Снейп может дать на это согласие. Ему по-прежнему кажется, что это был своего рода вызов, и Снейп решил идти до конца, не сдаваясь. Что ж… Это хороший признак. Кажется, профессор просыпается. И Гарри мысленно аплодирует себе: если и дальше так пойдёт, возможно, ему удастся вернуть того Снейпа, которого он знал раньше. Такого же злобного и колючего, но не слабого, как сейчас, а доминирующего.
Гарри отлипает от двери и направляется в ванную с одной-единственной мыслью: в день, когда Снейпа снова начнёт тошнить от его общества и он будет ругаться, а Гарри больше не будут задевать его слова, он будет праздновать свою маленькую победу.
Гарри склоняется над раковиной, включает воду, зачерпывает приятную прохладу в ладони и подносит руки к лицу, чтобы умыться, но замирает. Его руки по-прежнему пахнут мятой и душистым острым перцем. Вода медленно стекает в раковину, и к лицу прижимаются пустые мокрые ладони. Гарри вдыхает запах бальзама и прокручивает в голове события сегодняшнего вечера. Внезапно у него возникает желание взять на работе длительный отпуск, чтобы приходить к Снейпу с утра.
