Вдруг Северус почувствовал горячее дыхание совсем близко от своей руки, а когда решил повернуть голову, чтобы проверить, что происходит, его ладонь пронзила резкая острая боль. Северус закричал и кубарем скатился с матраса, разбив колено о лежащий камень. В глазах потемнело, их словно заволокло пеленой боли. Северус поднёс к глазам руку и закричал от страха: она вся была в крови. Ещё плохо понимая, что произошло, он поднял глаза на Дружка. Пёс по-прежнему стоял на матрасе, испугано глядя на мальчика. Его пасть была окровавлена. Видимо, рука случайно попала между его челюстей, когда они прыгали.
Боль была такой сильной, что Северус заплакал навзрыд. Он вскочил на ноги и, хромая, бросился домой, размазывая по лицу слёзы. Он слышал шорох сзади, но не обернулся. Пёс, догнавший его, жалобно заскулил.
— Ты укусил меня! — выдавил Северус сквозь слёзы, не сбавляя шаг.
Остановился он только перед калиткой дома. Прижимая к груди пораненную руку, он посмотрел на пса. Дружок виновато скулил, то подходил ближе к мальчику, то отходил назад. Голова у него была низко опущена, уши прижаты. Он будто бы хотел извиниться, но боялся подойти к Северусу, чтобы снова его не поранить.
— Извини, я больше не могу играть с тобой, — обиженно бросил Северус, проскальзывая в калитку, и разрыдался ещё сильнее.
Причём, он не мог сказать точно, почему он плачет: то ли от боли, то ли от обиды и разочарования, что его поранил лучший друг. Он был очень зол на пса. Хромая по дорожке к крыльцу, он обещал себе наказать собаку. Он не выйдёт гулять неделю, и пусть пёс мучается, пусть чувствует себя виноватым! Пусть поймёт, наконец, что он натворил. Северус посмотрел на руку, от вида крови у него закружилась голова. В висках стучало, красные капли падали на каменную дорожку, где-то за калиткой скулил Дружок, но Северусу уже не было до него дела.
— Мама! — крикнул он с порога, врываясь в дом.
— Чего ты орёшь? — грубо рявкнул на него отец, выходя в коридор.
— Мама! — испуганно завопил Северус сквозь слёзы, потому что боялся, что отец может его наказать.
— Что случилось? — обеспокоено спросила Эйлин, тоже выходя. — Северус, что… Боже мой! — вскрикнула она, увидев его руку. — Иди сюда быстро! — скомандовала она и потянула его на кухню, ухватив за предплечье. — Сядь!
Мать открыла верхний ящик стола, достала оттуда несколько склянок с зельями и бинт и принялась обрабатывать рану. Отец всё это время наблюдал за ней, нехорошо прищурившись.
