— Она скажет, что это получилось случайно, — возразил Скотти. Он не хотел объяснять, почему на самом деле не хочет идти в полицию. И вообще не хотел рассказывать все, как есть.
— Ну, можешь хотя бы позвонить ее родителям, — посоветовал Бендер, сворачивая на дорожку, ведущую к больнице. — Расскажи им, что вытворяет их дочь. Пусть посадят ее на цепь или еще что-нибудь сделают.
— Ага, здорово придумал, — откликнулся Скотти и задумался.
Эта мысль ему понравилась. Действительно, можно позвонить родителям Шеннен и сказать им, что она его замучила. Или даже поговорить с кем-то из ее братьев.
Ведь не может же вся семья быть сумасшедшей? Или может?
Всем остальным, включая мать, Скотти сказал, что прищемил руку дверцей машины. Особенно чутко отнеслась к нему Лора. Обозвала его неуклюжим болваном, но очень шутливым тоном. Боль быстро прошла, однако рука постоянно зудела, а почесать ее, конечно, было нельзя.
На следующее утро Скотти попробовал позвонить родителям Шеннен днем, надеясь, что сама она будет в школе. Тщательно обдумал заранее свою речь и много раз повторил ее в уме. Собирался представиться ее другом и сказать, что очень волнуется о ней и что ей нужна срочная помощь.
Думал рассказать о том, что она постоянно звонит ему, угрожает и даже наносит увечья.
В конце концов, это была правда.
Если ее родители не проникнутся, придется пойти в полицию. Но этого делать ему совсем не хотелось. Скотти собирался лишь остановить Шеннен и надеялся, что она все же не выдаст его Лоре.
И вот, многократно отрепетировав свою речь, он с колотящимся сердцем набрал номер. Но на другом конце провода никто не взял трубку.
Скотти попробовал перезвонить после школы, надеясь, что родители или братья окажутся дома. Однако, услышав шепчущий голос Шеннен, тут же бросил трубку.
Ее «алло» звучало у него в ушах, в нем было столько отчаяния и надежды, что на какой-то миг ему даже стало ее жалко. Но потом он посмотрел на гипс, покрывавший его руку, вспомнил, что футбольный сезон для него закончился, а путь к призам закрылся, и в нем снова проснулась ярость.
В течение недели Скотти пробовал позвонить родителям Шеннен еще трижды. Однако каждый раз трубку поднимала она сама, и он тут же разъединялся. Наконец, Скотти отказался от этой мысли и забыл столь тщательно подготовленную речь.
И вот теперь, в пятницу вечером, сидя на скамье запасных, но без формы, держа на колене загипсованную руку, ощущая ужасную вину и жалость к себе, он молча смотрел на то, как «Тигры» проигрывают.
