– Вот и славно. Мне самому не очень хотелось лезть наверх. От высоты у меня кружится голова. – Он протянул руку и легонько сжал ей плечо.
– Поосторожнее, ладно?
– Не беспокойся, не упаду.
– Рад, что ты так уверена в себе.
– Э, а как ты думаешь, почему меня назвали Джейн?
– Почему?
– Тарзан, Джейн, Эдгар Райс Берроуз?
– Так это в честь той Джейн?
– Конечно.
Брейс засмеялся:
– Ну, если так...
– Я всю свою жизнь лазила по деревьям и раскачивалась на лианах.
– Ладно, если ты так говоришь.
– Ты мне веришь или нет?
– Конечно.
– Так веришь?
– Да.
– У-у-у! Какой ты легковерный.
– Так, может, лучше мне полезть?
– Нет. Я серьезно. Сама заберусь наверх и найду конверт. Во всяком случае, попытаюсь. А ты постой на подхвате на случай, если я начну падать.
– Джейн никогда бы не упала, разве нет?
– Эта Джейн может.
Она подошла к лошади сзади, взошла на пьедестал и потянулась к хвосту. Но даже поднявшись на цыпочках, Джейн лишь кончиками пальцев дотянулась до его прохладной бронзы. Тогда она подпрыгнула и, ухватившись за хвост, стала подтягиваться.
– Сейчас подсажу, – сказал Брейс и, не дожидаясь согласия, зашел сзади, крепко обхватил за бедра и приподнял.
Отпустив хвост, Джейн изогнулась и прижалась к крупу лошади. Затем перекинула руку через торчавшую назад полу набедренной повязки вождя и, ухватившись, произнесла, переводя дыхание:
– Готово.
Брейс отпустил бедра, и она закинула вверх левую ногу.
Прекрасная возможность заглянуть мне под юбку.
"Слишком темно, – успокоила она себя. – Ничего не увидит.
А если и увидит, то совсем немного".
Тяжело дыша, Джейн, держась за выступ набедренной повязки и укоряя себя за столь несвоевременную стыдливость, с большими потугами наконец оседлала коня.
– Как там, наверху? – прошептал Брейс.
«Как в шпагате», – подумала она, но вслух сказала:
– Кажется, нормально.
Некоторое время Джейн сидела в этой неудобной позе, переводя дыхание. Лицо покрылось испариной. Хотя статуя под ней была прохладной, блузка насквозь промокла от пота и липла к телу.
Через несколько минут она свела ноги, приподнялась и на коленях поползла вперед, пока пола набедренной повязки не оказалась у нее между ног под юбкой. Джейн села на нее. Она была такой же широкой, как доска детских качелей, только волнистой. Перегревшейся кожей она чувствовала прохладу бронзы даже через трусики. И это было приятно.
Наклонившись вперед, Джейн прислонилась к прохладной спине вождя и обвила его талию руками. Оттуда она посмотрела вниз на Брейса.
