— Но я бы не хотел, чтобы кто-то это читал. Пока что. Я совсем не уверен, что текст готов к печати, понимаете? Или для того, чтобы его кто-то читал. Видите ли… — Он судорожно пытался придумать какую-нибудь причину, чтобы как-то избавить от любопытства эту неизвестную девицу, что будет мыть Кэрол спину. Или, возможно, он желал сохранить свое творение в неприкосновенности и недоступности — Бог знает почему, но ему казалось, что ее тело все еще слишком связано лично с ним самим, чтобы на него смотрел кто-то посторонний. Он приподнялся, опершись на локоть. Ее волосы разметались по ковру. Картина была такая, словно они тут занимались любовью. — Я не могу вас просто так отпустить, — сказал он.
— Что вы имеете в виду? — В ее голосе звучала нотка надежды.
— Наши знакомые сразу опознают некоторые подробности, относящиеся к моей жене. Я к этому не готов.
— Тогда зачем вы это писали?
— Я набросал рассказ начерно, потом я кое-что там изменю. Нет, вам нельзя так уйти. Я пойду в душ вместе с вами и сам смою вам все со спины. Хорошо?
— Конечно. Но я вовсе не собиралась это кому-то показывать, — сказала она.
— Знаю, но мне будет легче, если я все смою.
Стоя в маленькой металлической душевой кабине, она показалась ему такой необъятно огромной, что он начал уставать, всего несколько минут едва потерев ей спину щеткой. Кэрол мыла и скребла себя спереди, а он занимался ею сзади, тер бедра, под коленями, щиколотки. И когда она снова стала чистой, он привлек ее к себе под падающими струями воды. Ее тело показалось ему твердым и сильным.
— Ну, теперь тебе лучше? — спросила она. Перед этой женщиной он совершенно терялся, последние остатки разума выскочили из черепной коробки и спустились в область промежности.
Потом, после всего, он задумался, почему это заниматься с нею любовью под потоками душевой воды было так легко и свободно, тогда как раньше, когда она была вся покрыта написанными им словами, сама мысль об этом казалась попыткой продраться сквозь густые заросли и тернии. Жаль, что нельзя обсудить эту загадку с Линой. Конечно, об этом не может быть и речи, хотя он не до конца уверен, что это должно быть именно так.
После того как он помог Кэрол вытереться насухо, она влезла в свои трусики, надела и застегнула лифчик и блузку и натянула юбку, он присел к столу, открыл ящик и достал оттуда чековую книжку. Но она тут же схватила его за запястье.
— Все в порядке, — сказала она. Ее влажные волосы еще несли память об их близости, о том, что он что-то в ней изменил.
