Драко усмехнулся.
— Вот этим-то вы, гриффиндорцы, и отличаетесь от слизеринцев,— произнес он самодовольно. — Вы не смотрите на смысл слов. "Допустить" у учителей означает не только принять экзамен, тест, работу и прочее. Это ещё означает, что преподаватель одобряет то, что студент хочет сдавать этот экзамен. Снейп Грейнджер явно не одобрял. Вот и сказал, что никогда не допустит. Но переэкзаменовку, вполне мог устроить.
Малфой замолчал и, продолжая ухмыляться, посмотрел на Гарри, который с трудом всё это понимал.
— Хочешь сказать, что Снейп...— медленно начал мальчик.
— ...Имел ввиду не то, что ты подумал, — закончил Драко.
— Но это было двусмысленно!
— Вот именно. Всегда можно ожидать двусмысленности от слизеринца и, тем более, от Снейпа.
— Но как тогда его понимать? В каком смысле?
— Старайся найти как можно больше смыслов, Гарри, и многое выиграешь. Знаешь... Папа когда-то рассказывал, что Сам-Знаешь-Кто просто мастерски играл со словами и мог заставить или подловить человека даже без "Империуса"... Учись, Гарри, тебе это пригодится ещё... среди нас. Ну, до встречи.
Ночью Гарри спал плохо. Ему снилась черная вуаль из Отдела Тайн в Министерстве Магии. Из-за неё так же, как и летом, доносился тихий шепот. Вуаль колыхалась, будто от порывов ветра. Только теперь она не находилась под сводами Министерства. Это было огромное поле. Пустое, выжженное поле. Оно тянулось, как бескрайнее море, от горизонта до горизонта. Лишь черная вуаль будто отмечала центр этой пустыни. Была ночь, освещаемая кроваво-красной луной. Гарри будто стоял совсем рядом. Он мог дотянуться до зловещей материи рукой...
— Иди...— шепот стал громче, и можно было разобрать слова. — Иди... Здесь... все... Иди...
Мальчика пробрал холод. Он невольно сделал шаг к вуали. Там, за завесой смерти, были все. Его родители, Сириус, Седрик... Все, кого он когда-то потерял, были там... Надо только перешагнуть черту. Гарри сделал ещё шаг. Стало холоднее. Ткань надулась и едва не коснулась лица мальчика. Шепот стал громче и отчетливей:
— Иди... Ещё шаг... Ты близко...
Гарри почти сделал шаг, но ему помешал чей-то другой, посторонний голос:
— Нет, Гарри! Стой!
Мальчик обернулся. Совсем недалеко стоял Дамблдор.
Он был прозрачным, будто призраком на фоне темного неба. Лицо и одежда директора искрились во тьме.
— Не делай этого, Гарри, — Дамблдор достал волшебную палочку.
Вуаль зашипела и стала раздуваться ещё больше. Гарри оцепенел от ужаса. Он не мог ничего предпринять. Ещё немного, и ткань коснется его щек. Шрам мальчика не болел, но пульсировал, точно живой.
