- Освободился Янтарь покойного Властителя Селлери, и если... Райдок, куда ты все время рвешься на поворотах?
- Прости, мама, я просто очень взволнован и все время отвлекаюсь.
- Настоящего принца волнение должно заставлять собраться. Стыдись, Райдок. Если передать твоему бестолковому дядюшке Данку Янтарь, то ты можешь претендовать на Оранж, понимаешь?
- А...
- А твой ненаглядный сиблинг прогнется! Единственное, на что он может пока что рассчитывать - это сочувствие отца. А уж если ему так нужны власть и подвиги, пусть отправится в поход и займет себе приличный город! Хоть Сандерклифф, пожалуйста! Цвет ему в руки!
Кажется, Альда не любит моего сводного брата. Не думал я, что она может так разъяриться.
- Как бы он не захотел разжиться вот этим городом, - нечаянно сказал я вслух. И правильно сделал.
- А вот во избежание эксцессов мои люди за ним и следят, - мгновенно успокоилась мама.
Тут бы мне и утихомириться. Но язык мой продолжал говорить помимо моего участия. Честное слово! Я и сам-то толком не понял, чего сказал!
- Мама, а почему бы мне в таком случае не взять приличный отряд и не попытаться отбить Кармин? Вполне приличный город для Красного принца, по-моему...
Боги, я понятия не имел, где этот самый Кармин находится, и чем он хорош для Красного принца! Разве что названием...
Мама просто вышла из себя. Кажется, даже в буквальном смысле. Ее физическая оболочка продолжала увлекать меня за собой, а духовная сущность набросилась на мои слова с слепым остервенением голодного виверна.
- Райдок, ты сошел с ума? Что ты себе позволяешь? Что ты... Как ты смеешь говорить такие вещи мне? И в такой день!.. Теперь я знаю, откуда набрались дерзости твои слуги! Ты смеешь упрекать меня за то, что случилось еще до твоего рождения? Да еще за то, что, по существу, и позволило тебе, неблагодарной твари, родиться? За то, что ты учился в Дейненделле? За то, что ты сейчас можешь обмениваться подленькими ухмылочками с Нагоном? Когда я слышу такие слова от тебя, я понимаю, что тебе не только Оранж не следует вручать, тебе даже Вормлинксские пески доверить нельзя! Ну хорошо же! Уши я тебе надеру после церемонии, а теперь войди! Войди и склонись перед отцом!
Распахнулись тяжелые двери часовни, и я увидел отца. Я не узнал бы его, если бы не белая мантия и венец, усыпанный бриллиантами. Только бриллиантами, без единого камня иного цвета, оправленными в серебро и платину.
Я решительно пересек разъединявшее нас пространство и в пяти шагах от отца опустился на правое колено.
