Налмак — сильный, широкий в кости воин, заканчивал рассказ:
— По всему выходит, что про нас и думать забыли.
— Пока что, — вставил по обыкновению хмурый Чанрет.
— Будем благодарны и за это, — прервал его Дингхор. Заметив Кара, кивнул: — Заходи, Карий.
— Чанрет… — Кар не договорил: Чанрет виновато покачал головой:
— Ничего. Гарион о ней не слышал.
Ничего, опять ничего! Чанрет вздохнул, и Кар через силу кивнул другу: все в порядке.
— Дурные вести расходятся быстрей хороших, — сказал Дингхор. — Не печалься.
— И вправду, — согласился Налмак. — Случись с твоей матерью беда, мы бы узнали.
Он улыбнулся ободряюще, как будущий вождь простому члену племени. Кар привычно спрятал неприязнь.
— Ты прав, — сказал он.
Усаживаясь меж потеснившихся аггаров, в который раз подумал: знает ли Налмак? Если знает, беспокоится ли? Вернее всего — нет. Аррэтан его нареченная с детства невеста, а после смерти Ранатора — возможность укрепить законную власть. Вряд ли закаленный в боях тридцатилетний воин питает нежные чувства к девушке, которой прошлым летом сравнялось семнадцать. И тем паче нет ему дела до переживаний пришлого колдуна, пусть и ставшего полноправным членом племени.
— Это передышка, — заговорил Чанрет, словно продолжая спор. — Для нас — возможность подготовиться. Объединить племена…
— И погубить сотни жизней в кровопролитной войне, — мягко возразил Налмак. — Женщин, детей, стариков. Перестань, Чанрет.
— А кто думал о наших стариках? О наших женщинах?
Чанрет выглядел спокойным, но Кар видел, как вздулись жилы на лбу друга, как заиграли желваки на его скулах. И понимал, чего стоит показное равнодушие — мать и отец Чанрета погибли от рук императорских солдат.
— Месть не вернет погибших, — сказал Дингхор. — Умножая кровь, ты не построишь мир. Разве непонятно? Взгляни на Империю. Ее строили на крови колдунов…
Все невольно посмотрели на Кара. Сочувственные взгляды жгли, как искры от не в меру жаркого костра. Кар напрягся, но Аррэтан — чуткая, умная Аррэтан! — отвлекла внимание, громко предложив всем отведать привезенного Налмаком вина. Подозвала женщин, из рук в руки пошли глубокие чаши. Кар облегченно вздохнул. Принял у Аррэтан чашу, с удовольствием ощутил сладкий запах. Глотнул, и по горлу прокатился сгусток тепла. Запоздало вспомнив о пропущенном завтраке, Кар снова поднял чашу к губам.
— Лучшее, — заметил Налмак.
«Что ты понимаешь!» — подумал Кар, но вино и вправду было хорошо. Не хуже того, что подавали на пирах императора. Как давно это было! Вкус вина и хлеба, звезды над крышей дворца. Золотые волосы Эриана блестят в лунном свете. «Ты — мой принц. Мой брат. Я всегда буду рядом. Клянусь». Будь все проклято! К чему опять эти воспоминания?! Кар пятью жадными глотками осушил чашу. Протянул ее Аррэтан. Покачав головой, девушка налила еще. Теперь уже Кар опустил глаза, избегая взгляда дочери вождя.
