— Пусть попробует! — глаза принца гневно заблестели. — Пусть попробует!
— Вот я и говорю. Но ты же не только из-за этого злишься?
— Нет.
— Так в чем же дело?
— Я думал… — Эриан замолчал, глядя в небо. Кар ждал. Наконец принц повернул голову, встретившись с ним глазами. — Понимаешь, я сегодня смотрел на них. Герцоги, графы, бароны… Стая волков. Жрецы снуют между ними, ловят каждое слово… Все их боятся, и не любят, и делают вид, что почитают. Отец — он всегда посередине, всегда между. Находит, как угодить и тем, и другим. А себе — себе он ничего не оставляет. У него нет жизни, Кар! Он никому не доверяет, всех использует… Его тоже все используют, и никто не любит…
— Мать любит, — Кар сказал это так тихо, что сам едва расслышал свой голос.
— Я знаю… Но он и ей до конца не верит. Кар, если бы у тебя была сестра, я бы на ней женился.
— Что?! — Кар сел, пораженный услышанным. Пытаясь обратить все в шутку, произнес: — Ну, если б она удалась в мать…
— Нет. Такая, как ты.
Кар снова усмехнулся, и усмешка вышла горькая.
— Из племени колдунов?
— Да! И пусть они все подавятся! Кар, ты не бросишь меня? Если отец и правда умрет… Кар, ты единственный, кому я верю! Я не смогу, как отец….
Принц замолчал резко, будто его схватили за горло. Казалось, он сейчас заплачет — невероятно, если помнить, что будущий император не плакал с полутора лет, со дня смерти матери.
Отчетливо, вкладывая сердце в каждое слово, Кар произнес:
— Ты — мой принц. Мой брат. Я всегда буду рядом. Клянусь.
Эриан кивнул. Молча — слова были не нужны.
— Жаль, что ты не колдун, — сказал он чуть погодя.
Воистину, ночь откровений. Кар хрипло спросил:
— Ты понимаешь, что говоришь?
— Будь ты колдуном, ты бы вылечил отца.
«Будь я колдуном, я бы не вылечил его. Я погубил бы… И его, и тебя, и навлек бы проклятие на всю страну…» Вслух Кар сказал:
— Сохрани меня Бог. Я не колдун.
— Да знаю я, — по-простецки откликнулся Эриан. — Просто подумалось. Завтра к вечеру гости разъедутся. Давай сбежим к тому озеру? Поохотимся на лебедей, заночуем в замке…
— Тебя не отпустят, пока император болен.
— Говорю же — сбежим. Или они решатся силой задержать повелителя?
В последней фразе послышалось царственное высокомерие, знакомое по императору Атуану. Прежде Эриан никогда не говорил так. Кар с интересом оглядел молочного брата.
Принц лежал на спине. В широко раскрытых глазах отражались по-осеннему яркие звезды. Лицо в обрамлении растрепавшихся золотых волос казалось двойником лунного лика. Император столь же выше простых смертных, сколь выше земли ночное светило… Тряхнув головой, Кар сбросил наваждение.
