Проклятый | страница 30
А вечером, когда последний посетитель оставил тронный зал, туда вошла дама Истрия. Вошла и опустилась на колени, склонив голову. Эриан в волнении сжал подлокотники кресла.
— Ваше величество, — негромко начал жрец.
— Выйдите все, — приказал Эриан.
Придворные один за другим покинули зал. Стража, повинуясь жесту Эриана, тоже.
— И вы, ваша святость.
Поколебавшись, жрец подчинился.
Истрия стояла на коленях, не поднимая головы. Эриан ждал ее слов, но молочная мать молчала.
— Встаньте, дама Истрия, — сказал, наконец, Эриан.
Она поднялась, и Эриан первым отвел взгляд.
— Что вам угодно? — спросил он.
— Правосудия, ваше величество.
— Правосудия? Что ж, убийцу моего отца ждет правосудие. Вы можете не беспокоиться, дама Истрия.
— Вот как ты заговорил, Эриан? Помнится, ты называл меня матерью.
— Это было прежде, чем отец пал от руки вашего сына.
— Карий не убивал его, Эриан!
— Вы напрасно тратите силы, дама Истрия, — устало произнес Эриан. — У меня довольно доказательств.
— Кто дал тебе их? — воскликнула она. — Жрец, который всегда был ему врагом? Продажная сучка Лаита?
Эриан пораженно вскинул глаза.
— Вы забываетесь!
— Нет, Эриан! Я поклялась моему сыну, что ты узнаешь правду, и вот что я скажу, ваше величество: если ты поверил этой сучке, то меня, женщину, вскормившую тебя грудью, ты выслушаешь! А потом, потом, если хочешь, казни меня вместе с моим сыном!
Взгляд императора встретился с ее гневным взглядом. Молчание длилось целую вечность, и только поняв, что его щеки намокли от слез, Эриан вскочил. Подбежал к ней, взял ее за руки. Прижал ее ладони к своему пылающему лицу.
— Прости меня, — попросил он хрипло. — Я сам для себя, как незнакомец. Отец… Все как дурной сон. Не могу поверить, что его нет.
— Я тоже, — прошептала Истрия. — Не могу…
Эриан отвел ее к креслу наследника, усадил. Опустился на пол у ее ног. Слезы рвались наружу, и Эриан позволил им течь, уткнувшись в колени кормилицы, чувствуя на волосах ее ласковую руку.
— Мой Эриан, — прошептала Истрия. — Мой бедный мальчик…
— Я целый день слышу сочувственные речи, — сказал он, не поднимая головы. — Но, кроме тебя, никто его не оплакивает!
— Для всех он был императором, — ответила Истрия чуть слышно. — Но для меня… Для нас…
— Тебе нечего бояться, — сказал Эриан чуть погодя. — Что бы ни сделал твой сын, это не твоя вина, и пока я жив, тебе никто не причинит вреда. Как некогда отец, я клянусь быть твоим защитником.
— Кар невиновен, Эриан.
— Расскажи, — попросил он.