Вслед за ней ушёл и Драко, прямо держа спину, и медсестра, что-то поняв, скрылась в своём кабинете.
— Вы можете ни о чём больше не беспокоиться, — ласково обратился к Гарри мистер Малфой. — Аргус Филч вам больше не угрожает. И Драко не тронет вашу подругу.
Он даже накрыл руку мальчика своей, и тот с удивлением увидел у него на безымянном пальце красивый серебряный перстень в виде змеи. Может быть, это удивление и поспособствовало тому, что он отдёрнулся позже, чем следовало бы.
— До свидания, мистер Поттер, — Малфой улыбнулся, поднявшись, но обернулся, как будто что-то вспомнив. — Ах, да, хотел вам сказать. Дружба слизеринца и гриффиндорки — это так поэтично. К тому же, имеет свойство повторяться...
Гарри не понял ничего, кроме сарказма, но ему показалось, что профессор Снейп заскрипел зубами.
Малфой вышел, и вскоре мальчик понял, что и он покинул Больничное крыло. И тут он увидел, что остался с деканом один на один. Заяц как будто сам прыгнул ему в руки. Гарри сжался, стараясь не смотреть наверх: боялся встретиться взглядом с профессором. Только что он вспомнил, что Драко хвастался, что Снейп — его крёстный. Неприятности грозили крупные. Если профессор не имел полномочий, чтобы наказать ученика как учитель за унижение крестника, что он может сделать просто как человек? Ведь наверняка на свете есть волшебство, неведомое пока что Гарри, волшебство, которым можно сотворить всё, что угодно...
— Поттер, — произнёс декан, но в его голосе не было ни злобы, ни холода, только какая-то усталость, что ли, — мальчик точно не разобрал. — Поттер, почему вы становитесь слизеринцем только тогда, когда вас припирает? Почему в отношении к девочкам вы гриффиндорец, а ваш топографический кретинизм и крайняя степень запуганности указывают в лучшем случае на Хаффлпафф? Почему вы не знаете, что такое «педофил» и с трудом произносите слово «сатисфакция», но поставили Люциуса в такое положение, что ему пришлось унизить Драко публичным извинением перед магглорожденной, чтобы не дискредитировать себя в глазах окружающих? Как вы ухитрились использовать собственную травмирующую ситуацию так, чтобы вызвать к себе жалость, если вы по-настоящему боитесь всех взрослых, которые вас окружают? И зачем вы, в конце-концов, вышли ночью из гостиной?!
Гарри опешил от такого количества внимания, обращённого на него: ему-то казалось, что профессор никогда не простит ему его ночную выходку, а некоторых слов из его речи не понял вообще. Он даже не знал, на что отвечать сначала, он слишком изумился тому, как ловко декан разложил по полочкам все его маленькие хитрости.
