— Мне кажется, что охрана мне сегодня не нужна будет, — ответила я на его немой вопрос. — Ну, нет ничего угрожающего. Самое страшное сегодня было это…
— Нашествие рубоповцев, — буркнула Маринка.
Мы все переглянулись и рассмеялись.
Закончив наконец затянувшийся рабочий день, мы вышли из редакции, и я уже на правах не начальника, а товарища развезла всех по домам.
Сначала отвезла Ромку, потом Виктора. Заехав в магазин и накупив всяких разностей себе на ужин, на завтрак и на следующий ужин, я собралась везти Маринку к ней домой, но эта швабра вдруг заупрямилась.
— Мне теперь маньяки будут мерещиться всю ночь. Буду лежать с открытыми глазами и не знать, чего бояться больше! То ли того, что могут напасть на меня, то ли того, что на тебя уже напали, убивают, расчленяют, а я ничего не знаю! — заявила Маринка. — Едем к тебе!
— Чтобы ты увидела, как меня расчленяют? — мрачно пошутила я.
— Тьфу на тебя! Типун тебе на язык и на все остальные места! — крикнула Маринка. — Не смей так шутить!
— Насчет других мест ты тоже погорячилась, — проворчала я и не стала больше спорить. Хочет ехать со мною, ну и добро пожаловать. Я — не против.
Почти в полном молчании мы добрались до моего дома. Я поставила «ладушку» на ее привычное место, и, нагруженные пакетами со всякой всячиной, мы с Маринкой поднялись на мой третий этаж.
Я передала Маринке свой пакет, раскрыла сумочку и достала ключи. Я отперла дверь и сразу же почувствовала сильнейший запах газа.
— Чем-то воняет, — тут же проинформировала меня Маринка. — Забыла горелки выключить, растяпа! — прикрикнула она на меня, вошла в прихожую и потянулась к выключателю на стене справа.
Я еле успела оттолкнуть ее.
Крикнув какую-то гадость, Маринка упала на пол.
— С ума сошла, ненормальная!
Маринка села на полу в прихожей и шмыгнула носом.
— Блин, глаза жжет! — пожаловалась она.
— Свет нельзя включать! — сказала я, чувствуя, что на меня нападает приступ кашля и тоже начинает щипать глаза. — Взорвемся все к чертовой матери! Выходи немедленно!
Ничего больше громко не говоря, но продолжая ворчать, что все вокруг сошли с ума, Маринка выбралась в коридор.
— А что же делать будем? — спросила она у меня. — Воняет же!
— Что-что, — проворчала я. — Будем пытаться устранить безобразие правильными действиями.
Я отошла от входной двери подальше, вынула из сумки носовой платочек, можно сказать почти чистый, то есть свежий, и приложила его к лицу.
— Если не вернусь через пять минут… — начала я, но Маринка меня перебила:
