На душе, как обычно, было паршиво, а за окном, как назло, светило солнце. Да еще когда я спустился вниз готовить завтрак, то обнаружил за плитой тетю Петунию и радостного до омерзения дядю Вернона.
— Сегодня приезжает Мардж, так что веди себя прилично, — строго приказал «дядюшка». Я мысленно застонал, а лицо перекосилось от ненависти, стоило только вспомнить противную тетку с ее жирным бульдогом.
«Если она опять заговорит о чистоте породы, зааважу, ей-мерлину».
Видимо, выражение моего лица заставило дядю Вернона резко передумать о продолжении моего знакомства с его сестрой. Побагровев от гнева, он рявкнул:
— Доедай свой завтрак и выметайся на улицу, чтобы ноги твоей в доме не было до позднего вечера!
Напоминать о том, что на меня, собственно, ведется охота, я не стал. Только поспешно проглотил чай с блинчиками, неизвестно по какой милости мне перепавшими, и сразу отправился на улицу — гулять и предаваться самобичеванию.
Не знаю, какой пикси потянул меня зайти на небольшое кладбище при церкви, ведь я тут никогда раньше не бывал, так как Дурсли не слишком заботились о моем религиозном воспитании. Хотя, наверное, это была одна из причин, почему я и решил сюда пойти. А еще хотелось убраться от веселого летнего денька куда-нибудь в более мрачное место. Сейчас я понимал Снейпа, предпочитавшего жить в подземельях.
Только необходимой мрачной атмосферы я здесь не нашел. Наоборот, оказалось, что на кладбище царит покой и время над этим местом не властно. Только моя детская, обиженная на весь свет душа не желала покоя. Поэтому я пошел между могилами, читая надписи и надеясь, что они разбередят рану в моем сердце.
«Навсегда в нашей памяти». «Любимый муж и отец». «Никогда не забудем». Я медленно шел от могилы к могиле и скептически хмыкал. Ни одна из надписей не трогала. Казалось, будто все эти слова отдают какой-то фальшью. Возможно, дело было в том, что я еще не был готов отпустить Сириуса и до сих пор не мог поверить в его смерть. Что-то внутри отчаянно сопротивлялось этой мысли.
Горькая обида вновь сдавила горло. Почему? Ну почему у меня опять отобрали то, что стало так дорого? А ведь я так толком и не узнал, что же за человек был Сириус Блэк. Лишь символичный образ крестного отца всплывал в голове. Я же совсем ничего не знаю о нем, даже его любимого блюда или цвета.
Идти внезапно стало слишком трудно. Привалившись к стволу дерева, я медленно сполз на землю, пытаясь сдержать подступившие слезы.
