Агония обреченных | страница 5
Эдвардс слегка напрягся, почувствовал — подошли к главной причине сегодняшнего вызова и причина эта, судя по тому, как волновался Биссел, была не из приятных.
— Шеффилд, вы знаете, с какой целью была создана группа «Москит», и какое значение ей придается, — заговорил Биссел. — Вы знаете также: от того как эта группа справится со своей задачей будет во многом зависеть успех операции в целом. Поэтому, все, что касается этой группы, меня — лично меня, — с нажимом уточнил Биссел, — заботит и тревожит не в последнюю очередь. И сегодня повод для тревоги у меня появился. Я располагаю информацией, которая позволяет сделать вывод, что в группе «Москит»… не все в порядке.
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Под «не все в порядке» я имею в виду те непонятные процессы, которые происходят в группе. Я буду рад, если вы сможете мне объяснить их и развеете возникшую у меня тревогу. Как, например, вы сможете мне объяснить тот факт, что за последние два месяца из группы было отчислено четыре человека? «За лояльные высказывания в адрес кубинских революционеров…» — так значится в формулировке основания для отчисления. А при более тщательной проверке выясняется, что никаких особых «лояльных высказываний» не существовало. Точнее, не существовало таких высказываний, за которые было бы необходимо так карать. — Биссел снова вышел из-за стола, нервно прошелся по кабинету, затем остановился напротив Эдвардса (тот поднялся, когда встал Биссел; субординация…) — А еще при более тщательной проверке, — повысил Биссел голос, — оказалось, что эти четверо ненавидели режим Кастро сильнее нас с вами. И для этого у них были личные мотивы: все четверо потеряли бизнес на Кубе, а у двоих там погибли близкие родственники. А, сможете вы мне это как-то объяснить?
— Откуда у вас такая информация, сэр? Вернее… — Эдвардс запнулся; он понял глупость и бестактность вопроса; такую оплошность он совершил из-за сильной взволнованности; слишком серьезны обвинения — а в вопросах Биссела они просматривались явно — в адрес контрразведки. В его адрес. — Я хотел спросить: можно ли доверять источнику этой информации?
— Не доверять источнику этой информации у меня нет оснований.
«Кто, Хант или Макбирни? Кто мог выдать информацию, минуя и даже не поставив в известность меня? Хотя, если информацию „сливали“ в известность ставить не будут. Хант вряд ли; многим обязан и рисковать не станет, да и не похоже на него; не тот он человек. Макбирни? Этого следует проработать», — лихорадочно прокрутил в уме Эдвардс; на большее времени у него сейчас не было, ответил поэтому он искренне: