История о ранах: Вампир Коёми [Kizumonogatari] | страница 117

Я не знаю почему.

Я вспотел и съежился.

Истинная форма, ее настоящий облик.

Окончательная сущность.

И высшая сущность.

Я почувствовал, что она дала мне понять, что я, в конце концов, всего лишь ее подчиненный.

– Хм?

Внезапно Киссшот посмотрела на меня.

– В чем дело? Подойди ближе.

– Да…

Как мне и было сказано, я сел рядом с Киссшот.

Сел и сразу же получил удар головой.

Она боднула меня.

– Ч-что ты делаешь!?

– Чего ты боишься, ты же мой бесценный слуга. Я тебя не съем.

– В-верно…

Ее слова прошли сквозь мое сердце.

Разумеется, если я увижу, что Киссшот смеется надо мной, я начну считать себя идиотом за такое поведение.

Думая так, я немного расслабился.

– Ну ладно, о чем бы нам поговорить?

– Разве не ты сказала, что хочешь мне кое-что рассказать?

Насчет превращения меня обратно в человека.

Ты же говорила.

– Я не очень точно выразилась. Не то чтобы я хотела поговорить о чем-то конкретном, я просто хотела поговорить, но не важно, о чем именно.

– Я тебя не понимаю.

Давай немного поболтаем.

Не помню, когда именно, но Ханекава говорила мне то же самое.

Ну, хоть она и вампир, но, тем не менее, все-таки женщина.

Может быть, она любит болтать.

Может, это словно вечеринки в честь празднования ее полного восстановления.

– Это то, что будет мне необходимо, когда ты снова сделаешь меня человеком?

– Необходимо. Мне.

– Хм-м-м. Но ты живешь уже 500 лет. У тебя должно быть достаточно тем для разговора.

– Это нечасто случалось, – ответила Киссшот на мои слова. – Оттого, что я постоянно сражалась насмерть с людьми, вроде этих троих, я стала легендой еще до того, как осознала это. Да и люди, подобные этому сопляку, встречаются редко…

– Сопляк… Ошино?

– Забрать мое сердце так, чтобы я не заметила – это довольно мастерская работа. Хотя чему тут удивляться, я ведь даже не знаю, когда мы пересеклись с ним.

– Я все думаю, кто же он такой?

– Кто знает. Иногда я думаю о том, что этот сопляк мог полностью посвятить себя охоте на вампиров, и меня бросает в дрожь. Мне повезло, что этот оппортунист [30] предпочитает сохранять нейтралитет.

– Оппортунист…

Я подумал, что говорить о нем таким образом весьма грубо, но похоже, что это определение очень точно описывало Ошино. Если я скажу ему об этом, то он, скорее всего, с радостью согласится называть себя так.

– Поэтому все, что случилось за это время, пошло мне на пользу, однако это были весьма скучные 500 лет… Ох, да, если размышлять о темах разговора, то остается только тот человек.