И вдруг в начале нашего столетия произошла радикальная переоценка человека. В канун конгресса, который я упомянул, канадская газета напечатала сенсационное сообщение английского философа Артура Кестлера. Назвав человечество «расой душевнобольных», он объявил, что люди близки к биологическому вырождению. Впрочем, сенсация заключалась, пожалуй, не в этом. Подобные мрачные провозвестия — дань философской моде современного антропологизма — за последние годы примелькались на страницах массовых изданий. Газета же заявила о возможном создании таблетки, призванной спасти людей от дурной телесности. Только она, эта пилюля, будто бы может устранить врожденные дефекты человека как биологического вида, обеспечить неожиданную мутацию и дать миру новое существо, освобожденное от несуразной разноголосицы мозговых функций.
В который раз, наталкиваясь на эти строчки, мучительно думаю о том, когда же произошло это радикальное переосмысление человека, его уникальности как совершенного биологического вида? Не с ощущения ли выскользнувших из-под контроля необузданных вожделений чудовища, созданного Франкенштейном? (Речь идет о романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей». Герой романа, молодой талантливый ученый, увлечен проблемой оживления материи. Франкенштейн создает уродливого гиганта, который ненавидит своего творца и мстит ему за свое одиночество.)
А может быть, это случилось позже, когда в сознании знаменитого фантаста Герберта Уэллса возникло предчувствие роковой встречи с космическими тайнами? Ведь это он написал о «чувстве развенчанности» — когда человек понимает, что он уже не царь Земли, а животное среди других тварей под пятой марсиан, свободных от каких бы то ни было нравственных помыслов.
Немецкий философ Иммануил Кант утверждал: «Есть два чуда — звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас». Задумаемся над этими словами. Голубой свод по-прежнему завораживает нас величием и беспредельностью. Но небо над нами стало все же иным. Человеческая нога ступила на лунную поверхность. Покоритель Вселенной вышел в открытый космос Только воображение астронома способно подсказать нам сегодня, сколь беспредельны просторы космического океана.
Какая «бездна звезд полна» открылась нам. Проблема обживания других миров обсуждается теперь на уровне инженерных проектов. Но явилось и другое. Не станет ли космическая пустыня ареной галактических сражений? Не заговорит ли звездное небо языком лазерных вспышек? Вспомним еще раз давний роман Уэллса «Война миров». Писателя волновало поразительное несоответствие между масштабами надвинувшейся катастрофы и рутинностью повседневной жизни людей. Мчались поезда, работали станки, выходили газеты… А по земле двигались аппараты, несущие смертоносное оружие… Они грозили ввергнуть планету в пучину, для которой нет ни названия, ни красок!
