Согласно философским антропологам, человек вовсе не является венцом творения, уникальным совершенством. Напротив, они расценивали человека как биологически ущербное существо. А. Гелен, в частности, утверждал, что человек не способен жить по готовым природным трафаретам. Разумеется, такая постановка вопроса позволяет говорить об исключительности человека как живого существа, однако в ключе сугубо негативном. Уникальность биологической сущности сына Природы отождествляется в данном случае с известной убогостью, природным несовершенством.
Мы знаем, что в человеке заложены две программы — инстинктуальная и социально-культурная. По своей телесной организации и физиологическим функциям человек принадлежит к животному миру. Существование животных направляется инстинктами — наследственными структурами. Животное не способно выйти за пределы инстинктов, предписанных поведенческими моделями. Но человек во многом утратил свою природную изначальность. Социальность, культурные стандарты в противовес инстинктам диктуют ему иные правила поведения. Две программы, точно демоны, растаскивают человека в разные стороны.
Существование животного характеризуется гармонией между ним и Природой. Это, естественно, не исключает того, что природные условия могут угрожать животному и принуждать его ожесточенно бороться за свое выживание. Но животное самой Природой наделено способностями, которые помогают ему выжить в условиях, которым оно противопоставлено, точно так же, как семя растения «оснащено» для того, чтобы выжить, приспосабливаясь к условиям почвы, климата…
Наблюдая за перекрестным опылением, бельгийский писатель Морис Метерлинк пришел к убеждению, что насекомые наделены разумом, который в чем-то схож с человеческим. Дух, как он полагал, разлит повсюду, во всей Вселенной. Он, по его словам, «оживляет все сущее…».
Действительно, гармонические явления довольно часто обнаруживаются в природе. Некоторые исследователи подчеркивают, что супружеская. верность встречается у птиц чаще и полнее, чем у человека или млекопитающих. Особи животных способны на самоотверженность, на беспредельную преданность. Живая тварь не способна на самоубийство, как это присуще мыслящему созданию. Некоторые ученые усмотрели в данных фактах свидетельство всепроникающей мощи инстинкта.
Однако многие факты говорят и об обратном. Инстинкт в известной мере слеп, он вовсе не направлен к благу неукоснительно. Известны примеры, когда он обусловливает явную неполноту приспособления живого существа к его бытию. Когда, скажем, самка поедает самца, рассуждать о «разумности» инстинкта можно уже с явной долей сомнения.
