* * *
В кабину небольшого глазастого фургончика «Фольксваген», припаркованного возле телефонной будки под кирпичным пилоном подвесной железной дороги, Фарид не пустил.
— Сарбук велел, — обойдя машину, в стародавние времена наверняка служившую пристанищем хиппи, и раскрыв задние двери, пояснил он. — Там внутри диван. Нормально устроишься.
— А понеприметнее ничего не нашел? — Дениел оглядел плохо окрашенный в вишневый цвет корпус, под которым кое-где можно было различить психоделические узоры и цветы с раскидистыми лепестками, украшенные призывающими к миру и любви лозунгами давно исчезнувшего потерянного поколения шестидесятых. — Прямо фургончик тайн Скуби-Ду!
Фарид не ответил и молча ждал. С того момента, как араб покинул съемные апартаменты Дениела, его вообще словно подменили. Ни пустых разговоров, ни лишних движений — ничего.
— Боитесь, дорогу запомню? — усмехнулся Дениел, оглядев неуютный маленький салон с наглухо заваренными окнами и пристроенным под седалище дырявым кожаным диваном без спинки. Неуютно пахнуло сыростью и разлитым пивом. Да и вообще, черт знает, чем тут занимались бесшабашные хиппи, когда-то колесившие по стране подобно цыганам.
— Руки подними, — неожиданно скомандовал Фарид, и удивленный Дениел подчинился, терпеливо замерев, пока араб охлопывает его бока и карманы.
— Оружие?
— Микрофоны, — деловито отозвался Фарид.
— У меня ничего нет.
— Я посмотрю.
— Может, сумку открыть? — не удержался от того, чтобы не съязвить, Дениел, но внутренне напрягся, вспомнив о лежащем на самом дне планшетнике.
— Ты при мне паковался, не надо, — махнул ладонью Фарид.
— Ну, тогда спасибо за массаж, — иронично поблагодарил Дениел, когда присевший на корточки араб закончил ощупывать его лодыжки, и снова не сдержался: — Что сказать — сервис! А может, еще и массаж ступни? Не стесняйся, я доплачу.
«Ну, все, сейчас как пить дать двинет», — Дениел напрягся, ожидая удара, осознав, что перегнул палку. Но поделать с собой ничего не мог. То ли сказывался недосып и нервное напряжение последних дней, то ли выводило из себя поведение араба, которому так и подмывало бросить в лицо какую-нибудь гадость за его пустое и напускное превосходство да бесцеремонный обыск «Давай же, бей!» — Дениел продолжал ожидать нападения. Но Фарида как подменили, точнее слова обыскиваемый одиночка подобрать не мог.
— Что скажешь, шеф? Или так и будешь молчать?
— Мне не надо твоих денег, а ступней тем более, — задрав голову, араб неожиданно улыбнулся, и у него во рту сверкнул золотой зуб.
