Алекиан улыбнулся совсем тепло.
— Милый граф, мы весьма признательны за добрый совет. Поистине, сам Гилфинг послал этого юношу нам в скорбный час! Что скажешь, Коклос, мы к тебе обращаемся.
— Хвала Пресветлому, наконец-то ты спросил моего мнения, я уже соскучился без твоих вопросов, — Коклос важно вытянулся во весь свой невеликий рост, — а ведь сколько раз, сколько раз повторял: слушай советов дурака, и у тебя все будет отлично! Конечно, граф прав, наши олухи там без присмотра, а они же словно дети! Одно славно, не разбегутся, в этой стране им бежать некуда.
— Мастер Гиптис, как себя чувствует наш маршал?
— Плох, — Гиптис сохранял на лице маску равнодушия. — Нужен кто-то другой. У нас под рукой нет никого лучше гвардейских сержантов.
— Сержантов… Вот что, мастер, распорядитесь позвать сюда герцога Тегвина, ему будет дана аудиенция. Немедленно.
Изумруд вышел, и вместо него в комнату вошли двое гвардейцев — те, что несли прежде караул на лестнице. Казалось бы, ничего особенного: если прежде безопасность его величества гарантировал придворный маг, то с его уходом потребовалась замена. Гвардейцы с привычно бесстрастными лицами заняли места справа и слева от кровати. Мечи они держали обнаженными, как и полагается во время аудиенции. Парни были рослые, ловкие — да иным не доверили бы беречь его величество.
Карикан, хотя и сделал вид, будто спокоен, словно невзначай опустил ладонь на пояс — его пальцы почти касались эфеса меча. При этом он бросил взгляд в окно — ставни распахнуты, а этажи здесь низенькие, второй этаж — совсем невысоко.
— Ну, братец, теперь мы можем заняться и этим господином, — напомнил Коклос, — пока он не дал стрекача. Вон как в окно пялится. Что за люди нынче при дворе… так и норовят сбежать от собственного счастья! Вот в старые добрые времена все было иначе, верно, господин граф?
Коклос подмигнул Счастливчику.
— Я жду решения вашего величества. Моя вина вам известна, — произнес Кари. — Известен и приговор суда, и все прочее…
— Что-то желаете сказать в свое оправдание? — спросил Алекиан. Он больше не улыбался.
* * *
— Нет. Я не собираюсь оправдываться, — Кари говорил совсем тихо, но в комнате все молчали, и его голос звучал вполне отчетливо, — я предлагаю свою верность. Как в старые добрые времена, о которых вспомнил сэр Полгнома. Что было, то было — и ушло! Присутствующие здесь господа могут немало рассказать о том, что я достойно служил в нынешней кампании, и надеюсь оказаться куда более полезным… если будет у меня такая возможность.
