Имя Велитиана так и не прозвучало — ко всеобщему удовлетворению.
* * *
Церковные солдаты по-прежнему оставались самой дисциплинированной частью войска, возвратившегося из Феллиоста. Если другие воины расположились кое-как и зачастую просто лежали вповалку, как придется, подле обозных повозок, то братья Белого Круга развели костры, которые образовали круг. В центре — обоз и ставка викария. Там одиноко сидел Вель. Его теперь все сторонились, даже Кенгер. Сослуживец и прежде отдалился от принца, когда тот сделался командиром, ну а теперь, узнав тайну Велитиана — и вовсе держался подальше.
— Твое имя вовсе не прозвучало, его высокопреосвященство о тебе ничего не знает, — объявил Брак, — пока что ничего.
Велитиан поднял голову, помолчал, потом снова уставился в чахлое пламя костра.
— Все прошло успешно, — продолжил Брак, присаживаясь. — С рассветом выступаем. Этот король Деймут недостаточно благочестив и почтителен с его высокопреосвященством, зато он энергичный юноша и умеет добиваться своего.
— Да, — коротко ответил Вель.
Он не хотел быть невежливым, но сказать принцу было нечего. Он принял к сведению то, что поведал викарий.
— Тебя не беспокоит собственная судьба? — вдруг спросил Брак.
— Почему же… Беспокоит, конечно — не больше, чем любого другого смертного, но и не меньше.
— По-моему, ты странно равнодушен. Ты же знаешь, что Деймут глядит на тебя, как на собственность, на разменную монету в собственном торге. Разумеется, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы уберечь тебя, сын мой… но моих сил наверняка будет недостаточно.
— Я благодарен вам, отче. Гилфинг свидетель, я не стою такой заботы.
— Любой из нас стоит заботы, — возразил викарий. Ему отчаянно хотелось поддержать парня, сказать что-то ободряющее, но нужные слова не приходили. Тогда он просто повторил. — Я сделаю все, что меня зависит. И наши братья, они все благодарны тебе. Если людская благодарность хоть что-то значит, они будут на твоей стороне.
— Все в руках Гилфинга Светлого. Не будем загадывать. В конце концов, что может со мной случиться? Я же готов отправиться в Ванетинию к брату. Ничего более скверного мне на ум не приходит, а к этой встрече я давно готов.
— Не будем говорить о далеких событиях. Ты верно сказал: все в руках Гилфинговых. Но сейчас, что ты ждешь сейчас? Нам предстоит поход, что ты об этом думаешь?
— Рано думать, пока нам ничего не известно. Где гномы? Сколько их, куда направляются? И чего хотят?
