Он сошел с трамвая у кинотеатра «Гигант». На огромном рукламном щите изображен Василий Шукшин в каске, с противотанковым ружьем. Шел двухсерийный фильм «Они сражались за Родину», Он два раза просмотрел эту картину. И успей он на последний сеанс, еще бы раз посмотрел. Фильм ему очень нравился.
Он возвращался из Лесотехнической академии. Было что-то около полуночи. Над крышами в блеклом небе мерцали в легкой сиреневой дымке звезды, где-то пряталась луна. Приближалась пора белых ночей, и город даже в самую глухую пору ночи не погружался во тьму. Газеты еще, конечно, нельзя было читать, но крупные буквы театральных афиш уже можно различить.
Из-за угла вымахнула огромная овчарка и, чуть было не налетев на Сороку, остановилась.
— Найда, ко мне! — раздался громкий девичий голос.
Овчарка даже головы не повернула, продолжала пристально смотреть на Сороку. Обычно городские собаки мало обращают внимания на прохожих, а эта загородила дорогу и не собиралась уступать. Хоть бы гавкнула, что ли? Когда собака ростом с теленка молчит и не сводит с тебя глаз, как-то чувствуешь себя неуютно. Сорока стоял и молчал, зная, что в таких случаях лучше не шевелиться.
Из переулка выбежала девушка, подскочила к овчарке и взяла ее на поводок.
— Испугались? — спросила она, бросив косой взгляд на Сороку. Невысокая, в светлом плаще с блестящей металлической пряжкой, на голове цветная косынка.
— А что, ваша собачка может укусить? — поинтересовался Сорока.
— Укусить… — фыркнула девушка. — Найда уложит вас как миленького на землю и не даст пошевелиться.
— Это за какие же такие грехи?
Девушка, придерживая овчарку за ошейник с шипами, повнимательнее взглянула на Сороку.
— А что вы тут ночью бродите? — строго спросила она.
— Запретная зона?
— В прошлую субботу какие-то хулиганы разбили на Кондратьевском в «Гастрономе» окно, — сообщила она, с возрастающим подозрением вглядываясь в него.
— Ну и что?
— Как это что? — возмутилась она. — Вы считаете, это в порядке вещей?
— Украли что-нибудь?
— От Найди они бы не убежали, — убежденно сказала девушка, погладив овчарку по голове.
— Вы сторожем работаете? — невинно спросил Сорока. Его стала забпвлять эта чудная девчонка с громадной овчаркой.
Улица была пустынной. Вокруг них возвышались большие кирпичные дома, негромко шумели на ветру молодые липы. По Кондратьевскому проспекту промчалась милицейская машина. В просвете между домами мелькнула синяя вращающаяся мигалка. Девушка ещн больше нахмурилась и взглянула на Сороку:
